Босая в зеркале. Помилуйте посмертно! - [112]
(Здесь с жалобным писком сломалось золотое перо Мелентия Мелеки, и оборвалось его последнее письмо, написанное кровью сердца.)
Так «на воле» Мелентий получил первый инфаркт от свободы и выбора.
Вместо волшебного эпилога оставляю с молитвою моего героя в надежных руках любящих его родных — матери, жены Стеллы, сестры, братьев и милых дочерей.
Я не хочу опережать судьбу грешника-страдальца во времени, забегая вперед ради удачного и счастливого конца романа.
Да и что я могу предсказать о чужой судьбине, когда своя судьба высшая тайна и загадка…
Последний эпилог
Между двумя чудовищными землетрясениями 1988 и 1989 годов Алтан Гэрэл получила телеграмму из неизвестного городка Боровска:
ПРИЕДУ ВСТРЕЧАТЬ СТАРЫЙ НОВЫЙ ГОД И ДЕНЬ ТВОЕГО РОЖДЕНИЯ
МЕЛЕНТИЙ МЕЛЕКА
Взволнованная Алтан Гэрэл напрасно искала Боровск на карте Украины, Урала и Коми — республики бесконвойников…
Тогда она в новенькой синей шерстяной юбке в красно-белую полоску, застегивающейся на запах и гордою этикеткою на правом бедре ТАЛЛИН-80, сшитой к Олимпиаде, ездила к Мелентию в зону.
Отбурлили, утекли восемь лет. Алтан Гэрэл хлопотала дома в той же, множество раз залатанной и подшитой, но поразительно прочной домашней юбке с покореженными шестью красными пуговицами, напоминавшими те самые кораллы ее детства…
Она вспомнила, как посадила два огромных, как тарелки, жирных пятна на шикарную юбку, таская в чем придется жареные хариусы Мелентию из гостиницы. Однажды, когда отчаянно сигналила присланная машина, Глеб Тягай завернул горячие хариусы в бумагу, Алтан Гэрэл в спешке сунула их в авоську, а в кабине положила харчи на колени, и весь жир хариусов вытек по дороге на сногсшибательную юбку.
А как вкусно шкварчали и шипели румяные жирные хариусы на сковороде, аж слюнки текли… Поди, ни в одном ресторане так не пеклись, так не старались для невесты уголовника, как «метрдотель» Глеб Тягай! Ах, как трещали и хрустели тогда хариусы!..
«Боже, в каком экстазе я жила тогда с Мелентием, если не замечала горячий жир, льющийся на колени? И в этой теперь насквозь задрипанной юбке встречаю его», — со странным удовлетворением думала она, ничуть не желая переодеваться.
За восемь лет жизни лились ливни с градом, кислотные дожди, ядопады, лилось и капало многое на добропрочную материю, все, кроме птичьего молока…
На олимпийской юбке Алтан Гэрэл зашила красными вышивками-крапинками сорок девять дыр! Эта юбка словно знамя ее человеческой и женской жизни за гнетущие годы, и она подыскала полированное древко сломавшейся швабры…
И когда душа ее более всего терялась в гнетущих догадках о судьбе Мелентия, вдруг раздался оглушительный, ржавый, бьющий током по обнаженным нервам, идиотский, чудовищный звонок, который Алтан Гэрэл собиралась заменить на более благородный уже пять лет… Она соскочила, как ошпаренная.
— Ме-ле-ка! — раздался глухой голос за тонкою, необитою дверью без глазка.
Она распахнула бедную дверь и увидела Мелентия в пышной снежномеховой шапке, надвинутой по самые темно-серые глаза в синих кругах.
Они с изумлением смотрели друг на друга в упор.
— Я проездом, с курсов, — едва начал Мелентий, колени у него подгибались, и весь он дрожал какою-то нервно-морозною дрожью, скидывая дерматиновый полушубок цвета повышенной мрачности.
Алтан Гэрэл, схватив подушку, мигом залезла на стул в прихожей, и придавив подушкою ненавистный звонок, несколько раз с размаху стукнула по нему, и спрыгнула со стула.
— Конец мерзавцу! — обрадовалась она, с силою давя на мертвую кнопку, словно топча голову изверга.
Потом они ели яичницу прямо со сковороды, запивая сухим кислым вином «Плай» вместо чая, который смертельно надоел Мелентию за срок.
Природная мужская красота, настоянная одиннадцатилетнею выдержкою в жестокой аскетичной среде, сделала Мелеку такой значительной личностью, что Алтан Гэрэл после восьми лет с той первой встречи в зоне видела совершенно другого мужчину с волнистыми волосами, крашенными хною, незнакомца тридцати пяти лет, будто перелицованного с головы до ног.
Она даже нагнулась к нему, чтобы разглядеть шрам на его носу.
— Я его тогда аккуратненько заклеил, — смущенно отвечал он, и она едва заметила тонкую, прямую ювелирную черточку на носу.
— Не ожидала тебя из какого-то Боровска…
— Из Калуги на электричке. В Боровске учился на курсах во Всесоюзном институте повышения квалификации лесного хозяйства. Работаю помощником лесничего в Чикшине. Зарплата всего сто двадцать пять рублей. Живу один… С Петровною расстался навсегда, обозвал лоханкою с зелеными мухами.
— А ты чист, как божья роса?!
— От чрезмерной раздражительности ем витамины «Декамевит»… и жую спички.
— Живи один. Пей лосиное молоко, чтобы заново сотворить кровь. Целебное молоко, неделю не киснет.
— Да, осталось мне лосей приручить, лосиху раздоить…
Мелентий из потрохов дерматинового полушубка «на рыбьем меху» достал флягу с брусничною настойкой.
— За долгожданную встречу! Алтан Гэрэл!
— За твою амнистию! За триста семнадцать суток! Мелентий!
— Я — бык в математике… Выпустили четырнадцатого мая, можно за сутки раньше освободить, но никак не позже. Сразу двинул в Печору, слегка пододелся, подоперился в городе и семнадцатого мая сел в поезд до Крыма. Пересел в Джанкое на автобус и высунулся в окно. А когда подъезжал к Каховке, от красоты природы, обилия зелени, от счастья свободы ком подкатил к горлу, слезы навернулись на глаза и текли по лицу. Через одиннадцать лет я не узнавал родной канал, на котором работал, рыбачил, загорал, целовался! Вдоль канала выросли огромные тополя, ивы, рябина. Такой красоты нигде не видел в жизни! В Каховке пересел на такси и поехал в Архангельскую Слободу. Село мое утопало в цветении, в песенных садах. Нет, нет! Я не могу передать тебе словами то, что со мною происходило при встрече с матушкою. Слава богу, дождалась меня. Получает пенсию сто рублей. Как сдала бедняжка, ты бы мимо прошла и не узнала, поседела вся до единого волоска, как будто отсидела тоже одиннадцать лет!.. А брат Владимир работал на Чернобыле и облучился…
Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.
Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.
Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Антология произведений (проза и поэзия) писателей-репатриантов из СССР.
Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.
«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».