Борстальские подонки - [6]

Он сунул бумажку себе в карман и - к бесконечному облегчению Сэма - энергично зашагал к дверям и дальше по коридору.

- Какой мерзкий, наглый, самонадеянный грубиян, - произнесла медсестра, покачав головой. - Такого разве что в советники.

***

Они вышли из госпиталя в холодную ночь. Где-то ревели сирены карет скорой помощи. Джин прикурил сигарету и глубоко вдохнул в себя никотиновый дым, будто бы это был сам эликсир жизни.

- Тебе надо взяться за ум, Джин, - критически заявил Сэм.

- А тебе надо расслабиться и не напрягать так сильно свою белоснежную задницу, Тайлер. Это не наша работа - делать сестричек счастливыми, по крайней мере, не таких, как эта.

- У нее есть все основания предъявить против тебя серьезные формальные обвинения. Ты угрожал человеку, находящемуся на системе жизнеобеспечения!

- Я подергал его за трубочки, вряд ли это большая угроза, - пренебрежительно отозвался Джин. - И ты еще забыл - дядя Джини пошарил где надо и раздобыл вот это.

Он вытащил сложенный листочек бумаги, забрызганный кровью.

- Лучше бы оно того стоило, - сказал Сэм, глядя, как Джин его разворачивает. - Что это? Похоже на письмо.

- Сказочка на ночь. Давай-ка сравним, похоже это на Дика Фрэнсиса[1]? - подставив листок под свет от натриевой лампы, Джин несколько секунд внимательно изучал его. - Хороший почерк. Очень аккуратный, - и начал читать письмо вслух. - "Дорогой Дерек..." Это и есть наш парень, как считаешь? "Дорогой Дерек, как восхитительно, что ты нашел время для визита. Это же так хорошо, снова провести с тобой время. Скажи тете Розе, чтобы она так сильно не волновалась." - Джин совершенно серьезно поглядел на Сэма. - Надеюсь, он ей сказал. Не хочу, чтобы тетя Роза беспокоилась.

- Не отвлекайся, Шеф.

Джин поднес письмо поближе к лицу, умолк, сузил глаза и помрачнел.

- Шеф? - спросил Сэм.

- Бог ты мой, Тайлер!

- Шеф, что такое?

Джин бросил на Сэма глубоко озабоченный взгляд. Потом мрачно доложил: - Глазастик, Сэм. Она снова на таблетках.

Сэм непонимающе посмотрел на него: - Что?

Джин зачитал: - "Не забудь дать Глазастику ее специальные таблетки - и отведи ее к ветеринару на Лидден Стрит, если она снова захворает." - Джин резко оторвал взгляд от письма. - Сэм, это просто рвет крышу, - он скомкал письмо в кулаке и бросил его в грудь Сэму. - Слишком для меня переживательно. Я после этого письма не усну.

Сэм перехватил смятое письмо, расправил его и отыскал глазами оставшуюся часть послания: - "... если она снова захворает. Для меня очень важно, что я могу доверить тебе присматривать за ней. Надеюсь скоро опять увидеться с тобой. С любовью, Энди." Энди, - сказал он. - Дерек и Энди.

- Мне эти имена ни о чем не говорят, - сказал Джин.

- Мне тоже. Но смотри сюда - в шапке письма есть штамп, что оно одобрено для отправки. Там написано - "ТЕВ Фрайерс Брук".

- ТЕВ! - ухмыльнулся Джин. - Тюрьма Ее Величества! Это же чертов борстал, Тайлер. Исправительная колония для малолеток, которых удалось поймать за яйца. Так вот откуда его дружок Энди. Протирает штаны за решеткой. И какие же за ним выдающиеся криминальные проделки, как ты думаешь? Двинул в бубен какой-нибудь бабульке и отобрал ее пенсию, чтобы купить свечку в попу Глазастику? Или он Главный Босс в Манчестерской мафии подержанных холодильников?

- Что-то здесь не так, - сказал Сэм. - Этому парню нужны были вовсе не холодильники, а что-то другое. Но что именно? И есть ли связь между ним и телом в дробилке?

Сэм и Джин молча стояли под черным беззвездным небом, ожидая внезапного озарения.

Наконец, Джин, преувеличенно вздохнув, отшвырнул окурок и провозгласил: - Хватит с меня этой херни. От больниц у меня мурашки по коже. На сегодня лавочка закрыта. Джини хочется пива. Пойдем, Тайлер, пусть этот балабол сосет здесь свои трубочки и мечтает о холодильниках, а мы опрокинем в "Arms" по паре стаканов на скорую руку.

- Думаю, я пропущу в этот раз, - сказал Сэм. - Хочу заскочить в участок и сразу домой. Мне и правда нужно выспаться.

- Инспектору Тайлеру койка нужна сильнее, чем пиво, - вздохнул Джин, закатив глаза. - Нынешние дети. Ничтожества. Стадо убогих ничтожеств.

***

Добравшись до участка, Сэм обнаружил стол Энни Картрайт пустым, и один только вид ее стула и аккуратно уложенных бумаг заставил его сердце тоскливо сжаться.

Он осторожно вложил письмо от "Энди" в конверт и написал на лицевой стороне: "Посмотри, что можно получить из этого - есть там какие-нибудь скрытые подсказки???" Конверт он воткнул в пишущую машинку Энни. Ему доставляла удовольствие любая возможность показать ей, как серьезно он к ней относится, как ценит ее ум и полицейские навыки, что он видит ее абсолютно неотъемлемой частью команды. Глядя на конверт на печатной машинке, Сэм вдруг подумал, что это практически любовное письмо, от него к ней.

Я первый раз в жизни оставляю окровавленное любовное письмо! подумал он.

Окровавленное любовное письмо. Весь юмор ситуации неожиданно заставил его оцепенеть. Он почувствовал ледяной холод внутри живота, как если бы вдруг осознал, что на него смотрят чьи-то озлобленные глаза.

Сэм встревоженно огляделся, отдел был пуст. Но страх никуда не делся. Он знал, что где-то рядом прячется в тени и подбирается все ближе что-то злобное. Сначала он ощущал его как смутное видение на самом пределе восприятия и пытался все списать на выдумки своего подсознания. Но потом, позже, он как-то обнаружил, что то же самое призрачное присутствие наблюдается и в страшных татуировках на теле подпольного боксера Пэтси О'Риордана. На ярмарке, преследуя Пэтси в призрачном поезде в попытке арестовать его за убийство, Сэм столкнулся с еще более страшным воплощением этого кошмара - с разлагающимся трупом в костюме-неру шестидесятых годов, который стоял в полный рост и выглядел ожившим. Это зрелище исчезло почти сразу, но успело сразить Сэма тем, что было гораздо более очевидным и настоящим, чем просто выходка его сознания. Чем бы оно ни было, оно было реальным - и оно знало о нем и Энни.