Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [80]

Бютцов упорно настаивал, что монополия противоречит соглашению, предоставив компании исключительные привилегии и нарушая свободную торговлю в Персии русских подданных.

Бютцов отметил: «Одним из условий свободной торговли является возможность без каких-либо ограничений покупать, продавать и транспортировать любой вид товаров, какого бы происхождения он ни был, и если персидское Правительство предоставляет особую привилегию какому-то индивидууму или компании на торговлю коммерческим товаром, то тем самым обязывается не допускать остальных к торговле тем же товаром».

Несколькими днями позже Бютцов доказывал Месбаху ол-Молку, высшему чиновнику министерства иностранных дел, эту точку зрения. Когда Месбах ол-Молк указал, что табак не является обычным товаром, так как все правительства контролируют его производство и продажу, Бютцов парировал, что ему нет дела до других стран; единственное, что его беспокоит, чтобы не нарушалось русско-персидское соглашение. Месбах ол-Молк ответил, что свободная торговля табаком не разрешена даже в России, поэтому персидские подданные вынуждены в России продавать свой табак в установленном порядке. Эти два дипломата нескончаемо спорили по этому и другим вопросам. Наконец Месбах ол-Молк сказал, что точку зрения персидского правительства поддерживает британская миссия, и дал понять, что России не следует ждать уступки в этом вопросе.

У русской миссии были разнообразные средства влияния на персидское правительство. Амин ос-Солтан (его свидетельство не очень надежно, но показательно в отношении дипломатических методов в Тегеране) сказал Наввабу Хасану Али-хану, местному секретарю британской миссии, что Бютцов, зная дружбу великого визиря с британской миссией, «предложил М. Зиновьеву устроить интригу между Амином ос-Солтаном и английской Миссией с целью вызвать у англичан подозрения в отношении Амина». Бютцов хотел, чтобы правительство России играло в «дружбу» с Амином ос-Солтаном, получая при этом три преимущества: во-первых, это возбудило бы подозрения у англичан против Амина, что является главным. Во-вторых, облегчило бы урегулирование текущих дел. В-третьих, Амин будет больше расположен к согласию при рассмотрении предложений, которые русские могут делать в будущем персидскому правительству.

В условиях недоступности русских архивов нельзя установить истинность этого утверждения Амина ос-Солтана. Он также рассказал Хасану Али-хану, что русский посланник, его первый секретарь Шпейер и переводчик Григорович встречались с Яхъя-ханом Моширом од-Дойлы, чтобы организовать заговор против великого визиря. Британский поверенный в делах Р. Кеннеди сообщил, что информация, полученная от Мошира од-Дойлы относительно Амина, подтверждает некоторые сведения о великом визире.

Русская миссия была в состоянии завербовать множество влиятельных врагов Амина ос-Солтана, среди них любимого сына шаха Камран-мирзу Наджиба ос-Салтане, военного министра и правителя Тегерана, и Хадж-мирзу Али-хана Амина од-Дойлы, человека большого влияния и очевидного кандидата на место Амина ос-Солтана во главе правительства.

Хотя участие Амина од-Дойлы в антимонополистических действиях во многом было вызвано его враждебностью к Амину ос-Солтану, это мотивировалось патриотизмом и сочувствием к тяжелому положению табачных торговцев, просивших о помощи. В феврале 1891 г. Амин од-Дойлы передал шаху прошение от торговцев табака, возражающих против монополии. Амин ос-Солтан был разъярен. Он приписывал протест личной вражде. Английская миссия поверила, что это было сделано «при подстрекательстве русских».

Великий визирь остро чувствовал сложность своего положения. Он мог вспоминать события восемнадцатилетней давности, когда объединение принцев, мулл, личных врагов и русской миссии свергло его предшественника, мирзу Хосейн-хана. История, казалось, повторялась.

С целью испытать силу своего положения Амин ос-Солтан предложил свою отставку. Шах слышать не хотел об этом. Он предпочел бы скорее расстаться со всеми своими другими министрами, чем с Амином ос-Солтаном (по его словам). Был созван совет министров, чтобы выслушать, как шах намеревается сохранить монополию. Яхъя-хану Моширу од-Дойлы, министру торговли и одному из самых близких соратников Бютцова, выпало разъяснить реакцию торговцев табаком.

Март был обманчиво тих. Императорская табачная корпорация готовилась начать действия при полной поддержке Амина ос-Солтана, который стал владельцем почти пятисот акций. Русская миссия пряла крепкую сеть интриг по всей Персии и достигла священных городов Ирака в поисках поддержки духовенства. Английская миссия в этот важный момент осталась под руководством первого секретаря, который не имел ни престижа, ни опыта, которые помогли бы ему выйти с честью из любой неприятной ситуации.

В начале апреля Бютцов узнал, что персидское правительство намеревалось отстранить Мохаммада Таги-мир-зу Рокна од-Дойлы от должности губернатора Хорасана. Принц преданно служил русским интересам более десяти лет, и Бютцов хотел сохранить этого чиновника, управляющего важной провинцией, где интересы русских росли год от года. Бютцов пожаловался Амину ос-Солтану на эту «неприятную неожиданность». Русские любили Рокна од-Дойлы, сказал он, и даже вручили ему награду. Он не упомянул о различных дорогих подарках, которые получил правитель-принц.