Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [79]

Статья 5 запрещала «транспортировку махорки и табака в провинциях Персии без разрешения владельца концессии», за исключением тех количеств, которыми курильщики пользовались лично. Компания получала право на закупку всей табачной продукции страны «по ценам, согласованным покупателем и производителями».

Разногласия должны решаться обязательным арбитражем (статья 6). Контракт содержал угрозу: «Любой, кто попытается уклоняться от выполнения данных статей, будет строго наказан, как будут наказаны те, кого изобличат во владении табаком для торговли».

Концессия была одной из самых порочных, когда-либо предоставленных Насреддин-шахом. Концессия Тальбота ударила по каждому городу и деревне, где табак выращивался, обрабатывался, продавался, покупался или использовался. Тысячи табачных торговцев и коробейников были, фактически, проданы иностранной компании и внезапно обнаружили свои занятия упраздненными, а себя превращенными в продавцов, работающих на комиссионных условиях для английской фирмы.

Не зная общество, с которым имели дело, Вольф и его деловые друзья не понимали положение торговцев и силу базара в Персии. В отличие от крестьянства городские торговцы не были беззащитны. Как общественный класс они пользовались намного более высоким статусом, чем их коллеги в России или в Западной Европе. Кроме того, они имели тесные связи с духовенством, мощной группой, которую никто не мог игнорировать.

Объединившись и получив некоторую поддержку извне, торговцы и духовенство могли ввергнуть страну в беспорядок.

Многое зависело от отношения России. Когда была предоставлена табачная концессия и учреждено предприятие, русскую миссию возглавлял ее первый секретарь Алексей Николаевич Шпейер, так как князь Долгоруков отбыл, а его преемник Бютцов еще не прибыл в Тегеран.

Вскоре после подписания контракта Тальбота Шпейер спросил Амина ос-Солтана, верны ли слухи о монополии табака, предоставленной англичанину. Великий визирь признал, что это правда. Шпейер прокомментировал, что монополия взвинтит цену табака до невероятной степени и будет постоянно воздействовать на персидское сельское хозяйство. Он добавил, что Поляков и Рафаилович возражают против концессии, так как они первыми предложили проект, который включал и табак.

На последующие пять месяцев монополия выпала из вида. Тальбот продал свои права, вероятно получив огромную прибыль, синдикату, который организовал Императорскую корпорацию табака в Персии. Монополия имела высокие шансы на успех, оценивая чистую ежегодную прибыль в 371 875 фунтов стерлингов, или более чем в 50 процентов от вложенного капитала. (Корпорация была учреждена с капиталом в 650 тысяч фунтов стерлингов.)

В июле 1890 г. новый русский посланник Евгений Карлович Бютцов прибыл в Тегеран. Без театральных представлений раздражительного Долгорукова Бютцов проводил политику ограждения Персии, или, по крайней мере, ее северных провинций, от британской торговли и влияния. Табачная монополия, которая бы действовала в каждом городе и деревне страны, была вредной не только для русских торговцев, но и для Министерства иностранных дел. К сожалению, советское правительство не опубликовало документы, имеющие отношение к действиям Министерства иностранных дел России и его тегеранской миссии в 1890–1892 гг. Однако достаточно свидетельств, показывающих, что в начале сентября 1890 г. Бютцов выразил свой первый протест против этой монополии, утверждая, что она нарушает статью 1 Торгового соглашения (дополнения к мирному Туркманчайскому договору), и потребовал аннулирования концессии.

Через несколько дней русский посланник внес официальный протест против монополии министру иностранных дел против монополии, в котором просил отменить концессию. «Я не думаю, – телеграфировал Вольф в Лондон, – что иранцы уступят, но хотел бы получить совет».

В своем письменном протесте Бютцов заявил, что монополия (так называемая концессия) противоречит условиям уже заключенных соглашений, поэтому русское правительство просит концессию отменить.

Обычно сильного заявления русского посланника, особенно с упоминанием Туркманчайского договора, было достаточно, чтобы запугать персидское правительство.

Однако на сей раз обычные дипломатические средства потерпели неудачу: главной причиной решимости шаха и великого визиря отстоять концессию была жадность. Его величеству обещали (и позже заплатили) 15 тысяч фунтов стерлингов. За спиной своего хозяина Амин ос-Солтан принял меры, чтобы получить такую же сумму, но для него оплата зависела от исполнения, прибавив ему рвения в пользу монополии.

Следует отметить, что Амин ос-Солтан и шах не были единственными, кто получил деньги за монополию. Среди принцев и самых высоких должностных лиц взятки получили Зел ос-Солтан, Наджиб ос-Салтане, Мошир од-Дойлы и Э'темад ос-Салтане.

Поддержанное Вольфом персидское правительство ответило на ноту Бютцова от 14 сентября, возвещая свою приверженность Туркманчайскому договору и утверждая: «Если персидское Правительство внутри своей страны ради выгоды своего сельского хозяйства, науки, казначейства или финансов предоставит концессию иностранцу, то оно имеет право поступать так без запрещения торговли иностранным подданным».