Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [213]
Британцы немного больше заботились о соблюдении форм международного общения. Однако на практике они тоже обращали мало внимания на персидское правительство. Они имели дело непосредственно с шейхом Мохаммереха и ханами бахтиаров и белуджей, как будто тегеранского правительства и не было.
После того как вспыхнула Первая мировая война, Британия сделала слабую попытку убедить Россию уважать нейтралитет Персии. Грей говорил, что разница между Германией и Антантой заключается в том, как они относятся к нейтральным странам, чьи права и целостность следует защищать. «Если мы откажемся от этого принципа, это будет означать, что мы, подобно Германии, придаем этому лишь относительное значение». Подобные представления не производили ни малейшего эффекта, и Персия превратилась в поле битвы русских, британцев и турок.
4 марта 1915 г. в меморандуме, адресованном британскому и французскому послам, Сазонов поднял вопрос об аннексии Россией Константинополя. Бьюкенен дал на русские предложения положительный ответ и подчеркнул, что для Британии согласие на оккупацию Россией Константинополя и проливов является серьезнейшим отходом от традиционной политики. Британия хотела от России обещания, что после присоединения города Россия устроит там свободный порт и гарантирует свободное коммерческое судоходство. Было сказано также, что необходимо пересмотреть соглашение 1907 г. с передачей Британии нейтральной зоны Персии.
14 марта Бьюкенен обсудил эту тему с царем. Присутствовавший при этом Сазонов заметил, что России должна быть предоставлена полная свобода действий в ее сфере; «не то чтобы… она имела хоть какое-то желание аннексировать Северную Персию, но потому, что она хотела положить конец представлениям, которые британцы постоянно делали по поводу ее действий там». Бьюкенен произнес речь о целостности Персии и в речи предложил, чтобы русский и британский представители в Тегеране «могли выработать соглашение, по которому Россия могла бы получить достаточную свободу действий в собственной сфере, не нарушая принципа независимости Персии». Обращаясь к царю, он сказал, «что после войны Россия и Великобритания будут двумя наиболее могущественными империями мира. С улаживанием персидского вопроса исчезнет последний источник трения между ними, и тогда мир в мире будет обеспечен».
20 марта Россия приняла британские предложения. Приобретение Константинополя за нейтральную зону Персии считалось выгодным.
Соглашению 1915 г., казавшемуся столь значительным, суждено было просуществовать меньше трех лет. Поражение России на Западном фронте ослабило и без того дискредитированную монархию. Революция смела не только царя и его министров, но и всю структуру русского государства и общества. Советский режим сразу же отказался от неравных договоров, соглашений и концессий, которые царская Россия навязала Персии. Одновременно Советы направили части Красной армии для захвата и удержания Энзели и Решта.
Коллапс России предоставил Британии уникальную возможность полностью восстановить свое положение в Персии. Лорд Керзон, тесно связанный на прежних своих правительственных постах с персидскими делами, стал министром иностранных дел. Он мог теперь свободно формировать и применять политику, отражавшую его идеи и приобретенный за четверть века опыт. Англо-персидский договор 1919 г. – творение лично Керзона. Он перестал работать почти сразу же. Мысли Керзона принадлежали иному миру – миру, сгоревшему в пламени мировой войны.
Всюду появлялись новые проблемы, новые идеи и новые люди. Один из персидских офицеров казачьей бригады устроил государственный переворот и организовал первое сильное правительство Персии за последние сто лет. Падение императорской России и нежелание Британии удерживать Персию силой спасли независимость страны, но основная расстановка сил не переменилась. Соперничество между Англией и Россией возобновилось, как только Россия оправилась от хаоса, опустошений революции и Гражданской войны. Это соперничество продолжалось много лет и после Второй мировой войны было поглощено более глобальной борьбой между Россией и Западом.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.