Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [198]

Русские готовы были раздавать обещания по поводу Персии направо и налево, лишь бы британцы не связывали им руки. Коковцов заверил Бьюкенена, что «русские войска будут отозваны, как только два требования России будут удовлетворены: персидское министерство иностранных дел принесет формальные извинения русскому посланнику в Тегеране, а жандармов во владениях Шоа' ос-Салтане сменят персидские казаки». Но в тот же день Нератов телеграфировал Поклевскому, что Россия не удовлетворится выполнением этих двух требований. Он опасался, что Персия может выполнить их до прибытия полка Салянского, отправившегося накануне из Баку, в Энзели, что заставило бы войска вернуться домой. Поэтому в телеграмме было сказано: «Если персидский министр иностранных дел попросит вас принять его, чтобы он мог выразить согласие с нашими требованиями, будьте добры использовать благовидный предлог, например, необходимость запросить дополнительные инструкции, чтобы отложить встречу с ним до прибытия в Энзели полка Салянского… Это необходимо ввиду моего заявления Бьюкенену, что, если наши предыдущие требования не будут приняты до прибытия наших войск в Персию, мы выдвинем новые требования, включая, вероятно, изгнание Шустера».

Шустер для русских превратился в «черную овцу». Нератов хотел, чтобы его удалили из Тегерана, и спрашивал, как это можно сделать «без прямых действий против Шустера лично». Вмешательства в персидские дела Соединенных Штатов, гражданином которых он являлся, следовало всячески избегать. Если у Нератова и были сомнения насчет позиции Соединенных Штатов, то они были развеяны американским послом в Санкт-Петербурге Гилдом, сказавшим, что правительство Соединенных Штатов, несогласное с образом действий Шустера, «совсем не интересует его судьба…». Если русское правительство потребует удаления Шустера из Персии, Соединенные Штаты воздержатся от вмешательства.

Поклевский, пытаясь восстановить свой авторитет в глазах Министерства иностранных дел в Санкт-Петербурге, призывал воспользоваться вторжением в Персию, чтобы обеспечить будущие «нормальные» отношения с этой страной. По мнению англичан, одной из основных целей Шустера был подрыв англо-русского соглашения, которое его действия уже поставили под угрозу[47]. Как избавиться от Шустера? Едва ли можно было рассчитывать на его добровольную отставку или на согласие меджлиса, надеявшегося, что иностранные державы не дадут русским войскам войти в Тегеран. Поклевский сообщает Нератову: «Движение наших войск на Казвин и, особенно, на Тегеран вдохновит всех оппонентов нынешнего дискредитированного режима и врагов Шустера, его удаление будет достигнуто через государственный переворот одним из трех путей: первый – бахтиарами в своих собственных интересах; второй – в случае полного отхода бахтиаров от государственных дел сторонниками Мохаммада Али-шаха с целью его реставрации на троне; и третий – нами при оккупации Тегерана, причем мы, вероятно, будем вынуждены сохранить нынешнего шаха и регента».

Дж. Баркли передал персам обещание Коковцова Бьюкенену, что русские войска не войдут в Персию, если будут выполнены два первоначальных требования. Персы сформировали кабинет, в который вошли министры, которых недолюбливал меджлис. Поклевский доложил, что, по всей вероятности, российские требования будут удовлетворены немедленно. Нератов ответил, что Бьюкенен неверно изложил позицию Коковцова. Председатель Совета министров не утверждал однозначно, что Россию удовлетворит согласие персов с первоначальными требованиями после того, как войска войдут в Персию. В тот же день первая часть русского экспедиционного корпуса высадилась в Энзели.

Бьюкенен обратил внимание Нератова на то, что новый персидский кабинет уже согласился удовлетворить первоначальные требования России. Достаточно ли этого России, остановит ли она свои войска? Или отзовет их, если они уже вошли в Персию? Слишком поздно, ответил Нератов. Накануне войска вошли в Энзели; ситуация изменилась, Россию уже не удовлетворит принятие Персией условий ее первоначального ультиматума. Бьюкенен спросил, воздержится ли, по крайней мере, Россия от продвижения за Решт? Нератов сообщил Поклевскому: «Я не скрыл от Бьюкенена, что сопротивление, которое мы могли встретить в вопросе удаления Шустера со стороны персов, может вынудить нас к решительным действиям. Бьюкенен ответил, что лондонский кабинет, несмотря на всю уверенность в нас, вряд ли сможет согласиться с реализацией наших целей военными средствами: в насильственных действиях сразу станут видны наши тайные намерения».

Гнев России еще больше разожгла публикация в Тегеране персидского перевода письма Шустера в лондонскую газету «Таймс» с разоблачением русской политики. Нератов вынес это «оскорбление» на рассмотрение русского кабинета, который принял решение применить против непокорного иностранца силу. Он поручил Поклевскому возобновить отношения с персидским кабинетом, поскольку тот согласился на первоначальные требования России по делу Шоа', и предупредить, что после публикации письма Шустера и прибытия русских войск в Энзели Россия уже не может этим удовлетвориться. Персия должна уволить Шустера и Лекоффра. Она должна взять на себя обязательство не приглашать иностранных советников без предварительного согласия Британии и России, и приглашать их при этом только из второстепенных государств. Наконец, персидское правительство должно без промедления приняться за разрешение путем переговоров всех накопившихся дел и вопросов. Для Поклевского Нератов добавил: «Если нынешнее персидское правительство считает эти требования неприемлемыми или заявит, что их невозможно выполнить из-за оппозиции со стороны радикалов; в этом случае нам придется двинуть отряд на Тегеран, предложить регенту распустить министров и сформировать новый кабинет, который первым делом распустит нынешний, незаконно заседающий меджлис, назначит новые, строго законные выборы, а затем уволит Шустера и выполнит остальные наши требования… Если меджлис откажется разойтись по приказу правительства, нам придется заставить его уйти силой. В случае отставки регента нам придется назначить нового по договоренности с англичанами.