Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [18]

Столетов должен был получить разрешение на прохождение русских войск через Афганистан и, в случае необходимости, не только давать рекомендации эмиру, но даже и «принять командование над той частью ресурсов данной страны и войсками, которые, по Вашему мнению [Столетова], по соглашению с Эмиром, казались бы наиболее важными в оборонительном или наступательном отношении против Англии».

В ответ на запросы Англии относительно миссии Столетова Н.К. Гирс сказал, что ни правительство, ни генерал Кауфманн такую миссию не посылали и не собираются посылать.

22 июля генерал прибыл в Кабул. Он был принят с большим почетом эмиром Шер-Али, вручившим ему и его соратникам дар в одиннадцать тысяч рупий (что соответствовало десяти тысячам рублей). Вместо того чтобы разделить дар, который он не имел права принимать вследствие категорического запрета Кауфманна получения денег от азиатских правителей, Столетов быстро обменял индийские деньги на золото и оставил их у себя. Конечно, он не сообщил об этом Кауфманну.

На переговорах с эмиром Столетов значительно превысил свои полномочия, предоставленные ему начальством. 21 августа 1878 г. он подписал официальное соглашение, в соответствии с которым Россия обязалась оказывать Афганистану военную помощь в случае, если он подвергнется нападению со стороны «иностранной державы».

Между подписавшими сторонами устанавливались дипломатические отношения, а Россия должна была предоставить техническую помощь (пользуясь современной терминологией) и военных инструкторов.

Покидая эмира через два дня, Столетов обещал вернуться с отрядом из 30 тысяч человек.

Столетов вышел из Кабула 23 августа и появился в Ташкенте 17 сентября после напряженного, трудного похода. Он отправил с нарочным Кауфманну отчет о своих действиях в Кабуле, в котором создавал впечатление, что Шер-Али стремится к тому, чтобы Афганистан попал под протекторат России.

Такой подход чрезвычайно импонировал Кауфманну, убеждавшему Милютина послать в Туркестан две пехотные дивизии и четыре казачьих полка: «Уклоняться от протектората означает подвергнуть Афганистан не только британскому влиянию, но, возможно, также завоеванию. Следует признать, что такой поворот событий повредил бы нашей позиции на Востоке… Население Афганистана и Индии увидит силу Англии и нашу слабость».

Вице-король Индии лорд Литтон был сторонником сильных мер.

Чтобы противодействовать эффекту миссии Столетова, о которой Литтон был хорошо информирован, он послал собственную миссию; но Шер-Али по совету Столетова не только отказался принять англичан, но даже не допустил их в Кабул. Ситуация стала напряженной. В Ташкенте Кауфманн видел, что война может вспыхнуть в любой момент, поэтому собрал двадцать тысяч человек под свою команду – самое большое российское войско, когда-либо действовавшее в Центральной Азии, но не осмелился принять на себя ответственность за начало войны. Он отправил Столетова в Ливадию, крымский курорт, чтобы доложить царю о ситуации и получить его решение.

Будучи англофобом, Милютин радовался британскому поражению в Афганистане. 22 сентября 1878 г. он записал в своем дневнике: «В Лондоне не могут переварить то, что Шер-Али очень сердечно принял российское посольство Столетова, но отказался принять британское посольство. Какой шумный протест будет поднят, когда станет известно, что правитель Афганистана отправил свое посольство в Ташкент с просьбой взять Афганистан под протекторат России и заявлением, что он не примет англичан в Кабуле без разрешения генерала Кауфманна.

Тем летом европейская ситуация сильно изменилась в результате деятельности Берлинского конгресса (13 июня – 13 июля 1878 г.). Отпала необходимость в действиях против Британской Индии. Незавершенная задача завоевания оставшейся части Центральной Азии осложнилась опасностью столкновения с Англией за Афганистан. Было очевидно, что независимый Афганистан предпочтительнее Афганистана под управлением Англии. Милютин решил не давать англичанам предлог для вторжения в Афганистан. 4 октября из Ливадии была отправлена телеграмма Кауфманну: «Сообщить Эмиру, что он не может рассчитывать на нашу материальную помощь».

Кауфманн был слишком долго поглощен неотложными делами Туркестана, чтобы понять верность решения Милютина. «Этот протекторат, – умолял он своего руководителя, – является очень заманчивым. С его помощью мы могли бы получить влияние на Англию и подчинить ее воле нашего императора». Более того, Кауфманн предупреждал, что отказ от Шер-Али может привести к потере влияния, приобретенного Россией в Азии.

Однако Милютин сдерживал Кауфманна инструкцией, которую получил из Санкт-Петербурга, объясняя, что особое совещание решило не начинать войну с Англией из-за ее столкновения с Афганистаном. Не было разрешено оказывать Шер-Али даже тайную помощь; Кауфманна поставили в известность, что единственный возможный образ действий должен состоять в том, чтобы приложить все усилия для мирного решения англо-афганского конфликта, «а затем оставить англичан в их прежнем изолированном положении».

Было слишком трудно сохранить мир в Афганистане. Побуждаемый Разгоновым, преемником Столетова на посту главы российской миссии, Шер-Али был так же решительно настроен сопротивляться, как Литтон – сломить его сопротивление. 2 ноября правительство Индии опубликовало ультиматум, требуя извинения за оскорбления, а также признания постоянной британской миссии в Кабуле. Русские в Кабуле знали, что Шер-Али не получит от них помощи, но Разгонов настаивал на продолжении сопротивления.