Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [155]

Вскоре после приезда Николсона начались переговоры, продолжавшиеся более года. Сложность проблемы, громадное количество деталей, которые необходимо было разобрать, обсудить и согласовать, возникавшие временами осложнения сделали переговоры по англо-российскому соглашению классическим образцом искусства дипломатии. В этой технической работе Николсон, Извольский и остальные проявили себя настоящими мастерами. Хотя Персия представляла собой самый важный предмет разногласий между двумя державами, сближение их происходило под давлением сил, никак не связанных с Персией. Она была препятствием, которое необходимо было устранить. То же относилось к Афганистану и Тибету, двум другим объектам конфликта Англии и России в Азии.

Для России соглашение с Британией по Персии означало радикальный отход от давней и прочно укоренившейся традиции. Извольский, которого в первую очередь интересовали Балканы и проливы, надеялся, пожертвовав потенциальным владычеством над всей Персией, добиться для России контроля над Константинополем. Английские дипломаты были готовы к новому рассмотрению ближневосточной проблемы. Но антианглийские настроения в правящих кругах России были по-прежнему сильны и устойчивы.

Сам царь, как и императрица Александра Федоровна, был настроен прогермански. Германии симпатизировали великие князья Михаил Николаевич и Николай Михайлович; министр двора барон В.Б. Фредерикс; его помощник князь Н.С. Долгоруков; приближенный граф П.К. Бенкендорф. Среди министров и членов Государственного совета симпатии к Германии питали А.В. Кривошеин, П.Х. Шванебах, И.Л. Горемыкин и П.Н. Дурново. В Министерстве иностранных дел «германскую партию» представляли К.А. Губастов, помощник министра в 1906–1907 гг.; барон М.А. Таубе, советник министерства; Ю.П. Бахметьев, посол в Японии; Р.Р. Розен, посол в Соединенных Штатах; граф Н.Д. Остен-Сакен, посол в Германии; князь Л.П. Урусов, посол в Австро-Венгрии, и др.

В дипломатической службе всегда сильны традиции. Большую часть важных постов занимали старики с личными связями при дворе. (Великая княгиня Мария Павловна была известна своей способностью обеспечить просителю желаемое назначение.) Дипломатический корпус был в значительной степени немецким. В 1907 г. из 315 русских дипломатов за рубежом 138 составляли прибалтийские немцы-аристократы. Большая часть дипломатов была крайне консервативной. Большинству послов было от семидесяти пяти до восьмидесяти лет, за плечами у них было по пятьдесят лет службы. Это были реликты иной эпохи, имевшие представления и взгляды России времен Николая I.

Многие военные также были против союза с Англией. Сильны были традиции Туркестана, да и Крымская война еще не забылась. А. Николсон, делавший все для завоевания симпатий правительственных и придворных кругов, ставший поклонником всего русского, боялся влияния военных. Он защищал царя от обвинений в слабости и деспотизме, но признавал, что «военная партия сильна, и ее чувства нельзя игнорировать. Я полагаю, что именно здесь обнаружатся серьезные препятствия к взаимопониманию с Великобританией».

Русские военные беспокоили и Извольского, о чем он писал Бенкендорфу: «Генеральный штаб, кажется, ничего не забыл и ничему не научился: говорит про Сеистан, про Персидский залив, про Индийский океан и т. д. Точно так же говорили перед войной с Японией: Маньчжурия, Корея, Тихий океан… Борьба между всем этим обществом и мною будет горячей; к сожалению, мне очень мало помогают мои собственные сотрудники, которые мне враждебны: одни открыто, другие тайно».

Дурные предчувствия министра иностранных дел были вполне обоснованны. Обсуждение возможности сближения с Британией в Генеральном штабе прошло в тяжелой обстановке. Военные не согласились на союз со страной, которая всегда действовала как «энергичный, безжалостный и опасный» враг России. Царь прокомментировал это одним словом, написанным собственноручно: «Правильно».

Вопрос долго обсуждался в различных министерствах. И.А. Зиновьев, посол в Константинополе, представил меморандум, в котором на определенных условиях одобрил соглашение. Он перечислил меры, которые были приняты за прошедшие годы для увеличения российского влияния в Персии: формирование казачьей бригады, организация русского банка, установление противочумного карантина в Хорасане (который следовало бы распространить на Сеистан из-за амбициозных планов Англии), открытие консульств в Бушере и Бендер-Аббасе. Россия до сих пор отвергала все британские предложения о разделе Персии на сферы влияния. Раздел нанес бы удар по престижу России; но, с другой стороны, Россия не может конкурировать с Британией на юге, поскольку ее промышленность недостаточно сильна. Соглашение с Британией желательно. Зиновьев задает вопрос: нельзя ли заручиться британской поддержкой русских интересов в проливах в обмен на некоторые уступки по Афганистану? Старый дипломат предлагает в обмен на Константинополь поступиться пустяками.

На особом совещании в министерстве, состоявшемся 20 сентября 1906 г., Извольский выступил в защиту предложенного соглашения: «Необходимо сделать выбор между соглашением, способным надежно обеспечить часть наших интересов, и соперничеством в условиях, когда мы не можем быть уверены, что вопросы, касающиеся нас, не будут решаться без нас и в ущерб нам».