Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [115]

Новости о концессии д'Арси вызвали в Санкт-Петербурге немедленную и резкую реакцию. Угроза конкуренции Британии возникла в тот момент, когда нефтяная промышленность России переживала кризис. В январе 1901 г. цена сырой нефти в Баку начала катастрофически падать. Если средняя цена в 1900 г. составила 15,7 копейки за пуд (пуд равнялся сорока фунтам, или 16,3 кг), то в 1901 г. – всего 8,11. Падение продолжалось, в 1902 г. средняя цена составила 6,72, а минимальная цена в январе 1902 г. была 4,6 копейки за пуд. Согласно великолепному анализу Б.В. Ананьича, одной из причин падения цен была неспособность российских производителей нефти конкурировать на мировых рынках из-за некачественных и дорогих средств транспортировки. Нефть приходилось везти из Баку в Батум по железной дороге, а оттуда кораблями через Суэцкий канал в Индию или на Дальний Восток.

Новый проект трубопровода был подан царю в августе 1901 г. В проекте утверждалось, что стоимость транспортировки одного пуда нефти из Баку до Индии, даже при условии существования трубопровода Баку – Батум, должна дойти до 17 копеек; тогда как при перекачке нефти через Персию эта цена не должна превысить 6 копеек. Трубопровод до залива должен был обеспечить России «блестящее положение» и освободить ее от тревоги перед любой конкуренцией. Политические аспекты проблемы также не были забыты. Ананьич писал: «Прокладка и эксплуатация керосинового трубопровода в любом случае привели бы к образованию в Персидском заливе реальных русских коммерческих интересов, которые ни одна держава не имела бы права игнорировать… и привели бы к росту нашего влияния в Персии и на побережье Индийского океана».

Николай II объявил предложение по трубопроводу «вопросом огромного значения, который требует серьезных размышлений». Размышлял Витте. Он запросил мнение Ламздорфа о том, есть ли политические причины, мешающие получить для Учетно-ссудного банка концессию на трубопровод от Каспия до Персидского залива. Витте был при этом настолько нетерпелив, что поручил своему агенту в Тегеране Грубе действовать еще до того, как Ламздорф успел проинформировать Аргиропуло.

Идея приобретения опорного пункта на побережье Персидского залива очень нравилась Витте, который давно надеялся разрушить английскую монополию в этом вопросе. Всего за несколько месяцев до того, как встал вопрос о трубопроводе, он создал комитет по торговле в Персидском заливе. В комитет входили: директор департамента морской торговли министерства финансов Конкевич; представитель военного министерства генерал-майор Демьянович; представитель биржевого комитета Московской фондовой биржи, ведущий московский купец Александр Найденов; представители биржевых комитетов Санкт-Петербурга и Одессы и др. Комитет рекомендовал организовать регулярное пароходное сообщение между Одессой, Бушером и Басрой с субсидией в 3 рубля за милю, иначе такая линия оказалась бы убыточной[30].

Комитет также рекомендовал открыть в Бушере консульство и банк. Охранять их должны были русские солдаты и военное судно, постоянно базирующееся в Персидском заливе. Эти рекомендации были приняты к действию. Теперь Витте должен был предпринять новые решительные шаги, чтобы утвердить Россию в заливе.

Торопливость Витте, его опора только на собственных агентов и недостаточная координация действий с министерством иностранных дел привели к некоторой враждебности между Грубе и Аргиропуло. Сэр А. Гардинг писал:

«Месье Грубе склонен разговаривать немного слишком откровенно; я считаю, что сознание важности занимаемого им здесь политического положения, равного положению русского посланника, заставляет его преувеличивать собственное влияние; однако рискну предположить, что на высказанные им взгляды стоит обратить внимание, поскольку они, вероятно, отражают сознание месье де Витте».

То, что Грубе приравнивал свой статус к статусу посланника, должно быть, казалось оскорбительным Аргиропуло, сдержанному дипломату старой школы[31]. Трения между ними возникли сразу же по прибытии Грубе в Тегеран в начале 1901 г. Однако посланник быстро понял, что его собственный начальник граф Ламздорф тоже находится под влиянием Витте и что для него было бы опасно противиться Грубе. Исходя из этого, он стал сотрудничать с ним до такой степени, что даже передавал информацию управляющему банком раньше, чем направлял ее в Министерство иностранных дел.

Вначале Аргиропуло был против проекта трубопровода на том основании, что его строительство имело бы серьезные политические последствия; что линия была бы дорогой и ее невозможно было бы защитить «от действий добровольного или наемного злодея, который темной ночью в пустынном месте подложил бы под трубу небольшой заряд динамита или взрывчатки». Витте не оценил осторожности Аргиропуло. В письме Ламздорфу он выразил сожаление, что «подобная концессия выдана англичанам втайне от нашего посланника». Продолжая атаку, Витте писал: «Очевидно, англичане, добиваясь получения недавней концессии на разработку нефтяных богатств Персии, не придерживались мнения, высказанного тайным советником Аргиропуло, и не боялись политических последствий прокладки трубопровода через Персию, поскольку иначе они не стали бы так настойчиво добиваться этой концессии и в конце концов не получили бы ее».