Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [117]

Британская дипломатия в Персии по-прежнему терпела неудачи. Великий визирь не говорил Гардингу всей правды и обращал мало внимания на английские представления и протесты. Аргиропуло изображал полное неведение. Бельгийские финансовые советники, недавно приглашенные персидским правительством, почувствовали закат британского могущества в Тегеране и наладили дружеские, даже близкие отношения с русскими. Лорд Лансдаун, преемник Солсбери в министерстве иностранных дел, решил обратиться непосредственно в Санкт-Петербург и поручил Ч. Гардингу, служившему ранее в Тегеране, предложить русскому министру иностранных дел графу Ламздорфу, чтобы две державы совместно предоставили Персии заем.

На первый запрос Ч. Гардинга о переговорах в отношении русско-персидского займа Ламздорф ответил, что такие переговоры не проводятся. Перед лицом явных доказательств он пообещал спросить у Витте, правдивы ли эти факты. Эта комедия тянулась неделю за неделей. 2 ноября Ламздорф сказал Ч. Гардингу, что «месье Витте ответил, что персидское правительство, в один из периодически повторяющихся моментов отчаянной нищеты, обратилось с просьбой о займе. Он пошел навстречу этой просьбе. Российский банк начал переговоры с правительством Персии и даже выдал небольшую сумму в качестве аванса».

Граф Ламздорф добавил, что попенял Витте за тайные от него переговоры. Далее он сказал, что упомянул в разговоре с Витте британское предложение о предоставлении совместного займа, но что «ввиду настоящего состояния переговоров обсуждать этот вопрос практического смысла не имеет». Ламздорф отказался раскрыть размер предполагаемого займа или его условия, признав в то же время, что переговоры завершены. На следующий день он отказался от своих слов и заявил, что переговоры все еще продолжаются.

3 ноября во время встречи с Ламздорфом Ч. Гардинг выразился значительно откровеннее, чем прежде. Ламздорф сделал несколько лицемерных заявлений по поводу независимости Персии и указал на «тот факт, что персидское правительство вполне добровольно могло обратиться к России с просьбой о займе». В ответ Гардинг спросил: «Разве не справедливо будет сказать, что независимость Персии была нарушена, когда одна иностранная держава позволила себе в момент финансовой необходимости вырвать у правительства Персии концессии, которые наносят вред не только интересам Персии, но и интересам некоторых иностранных правительств. Я упомянул недавние переговоры по тарифам и сказал, что, очень вероятно, агенты месье Витте в Персии угрожали персидскому правительству. Они намекали, что Россия придержит дальнейшую финансовую помощь Персии, если в пользу российских коммерческих предприятий не будут выданы концессии в форме установления больших таможенных пошлин на предметы импорта, такие, как индийский чай и т. п., причем это противоречит интересам Персии и других держав».

Ламздорф отрицал изложенные факты и продолжал утверждать, что связи между пересмотром персидских таможенных тарифов и переговорами по займу не существует. Ч. Гардинг оказался после разговора с Ламздорфом в том же положении, что и сэр А. Гардинг – после разговора с Аргиропуло.

Получив отпор в Санкт-Петербурге, англичане возобновили свою атаку в Тегеране. А. Гардинг определил, что персидскому правительству необходимы 1,2 миллиона фунтов стерлингов или даже 1 500 000 фунтов стерлингов на следующие нужды:

Бюджетный дефицит за 1901 г. 300 тысяч фунтов стерлингов.

Долг Имперскому банку Персии 216 тысяч фунтов стерлингов.

Долг Российскому банку по ссудам, полученным в августе и сентябре, 150 тысяч фунтов стерлингов.

Стоимость предстоящей поездки шаха в Европу 300 тысяч фунтов стерлингов.

Строительство дороги Казвин – Тебриз – Джульфа 250 тысяч фунтов стерлингов.

Он также узнал, что переговоры с Россией о займе не завершены, отчасти из-за сопротивления шаха требованию России о концессии на строительство дороги Казвин – Тебриз – Джульфа.

Русские и прежде несколько раз обращались к персам с просьбой о предоставлении этой концессии. Шах несколько лет назад обещал, что Персия сама построит эту дорогу в течение пяти лет; в противном случае Россия получит эту концессию. Теперь условленное время почти закончилось, и русские требовали исполнения обещания. А. Гардинг уговаривал Амина ос-Солтана отдать концессию, чтобы не занимать у России деньги на строительство дороги в оставшееся время. Но шах изо всех сил сражался против предоставления иностранцам дополнительных привилегий. Гардинг был удивлен: «Я не могу понять упрямство шаха в этом вопросе. Может быть, он чувствует, что дать русским право строительства дороги через Азербайджан означает предоставить им опасную концессию; в то же время отчуждение на бумаге какого-нибудь нового источника дохода может остаться неизвестным его подданным. Возможно, он разделяет мнение, которое я слышал из других источников, что дорога эта, если ее построят русские, будет сконструирована таким образом, чтобы ее было легко превратить в легкую военную железную дорогу»[33].

Британское предложение о предоставлении совместного англо-российского займа не на шутку встревожило шаха и великого визиря. Последний признался А. Гардингу, «что самым ужасным для Персии, по его мнению, будет день, когда российское и британское правительства придут к соглашению». Более того, шах и Амин ос-Солтан, очевидно, боялись, что русским не понравится, что они обсуждали заем с англичанами. Если шах и боялся чего-нибудь больше, чем гнева русских, так это того, что ему совсем не дадут займа и оставят без денег. «Англичане сами отказывают мне в какой-либо помощи и пытаются помешать мне получить эту помощь от других!» – постоянно жаловался он в те напряженные дни. Мозаффар эд-Дин был полностью поглощен планами своего тура по Европе, он постоянно ворчал на Амина ос-Солтана и требовал денег, без которых поездка не могла состояться. «Когда я иду, – говорил великий визирь, – во дворец, я слышу, как его величество смеется и разговаривает с придворными; но стоит мне войти, и у всех делаются длинные лица; шах принимает траурный вид, говорит, что этим утром в его моче обнаружено еще больше белка, что просто преступно не давать ему возможность поехать в Контрексвилль и что он желает услышать последние новости о займе».