Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [113]

Втайне от Гардинга Амин ос-Солтан еще в мае начал переговоры с Россией о новом займе. Однако при этом он встретился с серьезными проблемами, так как России не понравилась концессия, выданная недавно на юге страны одному англичанину. Сама по себе покупка у шаха еще одной концессии иностранцем не могла вызвать у правительства России беспокойство. Не проходило и года, чтобы та или иная привилегия не была отдана в обмен на звонкую монету[26]. И все же то, каким образом была выдана именно эта концессия, и сам ее характер вызвали гнев русского правительства, в первую очередь его министра финансов Витте.

В 1892 г. Ж. де Морган, французский археолог, опубликовал в «Les Annales des Mines»[27] работу, в которой утверждал, что в Юго-Западной Персии есть запасы нефти. Э. Котт, бывший агент барона де Рейтера в Тегеране, привлек к выкладкам Моргана внимание генерала Кетабчи-хана, генерального представителя Персии на Парижской выставке 1900 г. Последний обратился к сэру Г. Вулфу, который представил его У. д'Арси, англичанину, сделавшему состояние на австралийском золоте. Д'Арси направил Кетабчи-хана, Котта и Альфреда М. Мариотта, бывшего французского дипломата, а теперь агента д'Арси, в Тегеран для переговоров по вопросу нефтяной концессии. Эта троица была снабжена рекомендательным письмом к британскому посланнику, написанным Г. Вулфом. Мариотт, Котт и Кетабчи-хан использовали те же методы, что и прочие охотники за концессиями в Тегеране: подкуп и политическое давление. Обращаясь к сэру А. Гардингу с просьбой использовать свое влияние для продвижения ходатайства д'Арси, Мариотт откровенно сказал ему, что предполагается предложить определенное количество акций будущей нефтяной компании персидскому премьер-министру[28]. Гардинг понимал потенциальную важность этого предприятия, однако сильно сомневался в его шансах на успех: «Если сбудутся надежды концессионеров и будет обнаружена нефть, как уверены их агенты, в достаточных количествах, чтобы конкурировать с Баку, концессия эта может быть чревата важными экономическими и, конечно, политическими последствиями. Однако земля Персии, содержит она нефть или нет, за последние годы оказалась усыпана обломками такого количества оптимистических планов коммерческого и политического возрождения, что было бы опрометчиво пытаться предсказать будущее этого новейшего предприятия».

Вскоре после начала переговоров между представителями д'Арси и правительством Персии Гардинг «воспользовался возможностью, поскольку дело шло о судьбе важного английского предприятия, и поведал атабег-иазаму (новый, более высокий титул, пожалованный Мозаффаром эд-Дин-шахом Амину ос-Солтану) о своем убеждении, что крупные британские инвестиции в Персии принесли бы этой стране большую выгоду». Амин ос-Солтан ответил, что он все время поддерживал этот проект, и пообещал «сделать все возможное для продвижения этого и всех прочих британских коммерческих проектов».

Амин ос-Солтан был так заинтересован в концессии, что держал всю операцию под строжайшим секретом, «ибо было известно, что если русская дипломатическая миссия узнает о проекте, то попытается пресечь его реализацию, и ей это почти наверняка удастся».

Гардинг в своих мемуарах рассказывает забавную историю о том, как Амин ос-Солтан, желая обезопасить себя от гнева своего друга, русского посланника Аргиропуло, предложил Гардингу подготовить письмо, в котором излагались бы основные факты, касающиеся предполагаемой концессии. Оно было передано в русское дипломатическое представительство в момент, когда его секретарь-востоковед, Стриттер, уехал в короткий отпуск. Поскольку никто больше в представительстве не мог прочесть написанное по-персидски (в начертании шекастех) письмо, несколько дней русский посланник не заявлял протеста, дав тем самым персидскому правительству достаточно времени для подписания контракта. В конце концов сам Амин ос-Солтан сообщил эту новость несчастному Аргиропуло. Русский посланник был убежден в прорусских настроениях Амина ос-Солтана, поэтому попытался объяснить Санкт-Петербургу действия великого визиря в самом благоприятном свете. Амином ос-Солтаном, писал он, «вне всякого сомнения, руководило желание смягчить недовольство англичан его действиями и добиться прекращения их участия в направленных против него интригах… потакая англичанам, он, вероятно, рассчитывал устранить противодействие А. Гардинга, хотя и косвенное, коммерческому соглашению с Россией и побудить его простить суровость таможенных правил, введенных в Южной Персии».

Министерство иностранных дел России отреагировало гневно и грубо. Аргиропуло получил инструкции: дать понять Амину ос-Солтану, что «пока он у власти, повторение чего-либо подобного не получит прощения у правительства империи». Несколькими месяцами позже Е.К. Грубе, управляющий Русским банком и агент Витте в Тегеране, телеграфировал, что д'Арси, чтобы получить эту концессию, истратил на взятки 50 тысяч туманов. Это, по мнению Грубе, объясняло, «почему Амин ос-Солтан не только с легкостью уступил британскому давлению, не стал искать помощи у России, но и скрыл от русских сам факт переговоров с представителями английского концессионера».