Борьба с членсом - [40]
— А что надо делать? — откровенно спросил Цмип.
Слад осекся и некоторое время напряженно молчал. Потом он встал, извлек откуда-то еще один красный брусок-сосуд и резко выпил влаги. Затем он снова сел, переплел свои пальцы, посмотрел рямо в глаза Цмипу и негромко сказал:
— Убть Членса.
— Что?!.. — изумился Цмип.
— Тише! — строго приказал Слад. — Это — не шутка. Ты впервые слышишь это имя, его никто не знает, кроме предъявленных и… казуаров, наверное, но они уже забыли, да им и все равно, их все это устраивает, хотя… Если бы казуары перешли на нашу сторону! — вдруг он вскричал почти маниакально.
— Кого убить? — переспросил Цмип. — Член… са… Так? Кто это?
— Тише! — вновь приказал Слад, моментально овладев собой. — Да, ты правильно это произнес. Членса. Член-са. Это — Его истинное имя.
— А кто он?
— А ты еще не понял?
— Откуда же?
жжжна, ты же разучился читать мысли!.. Звеязд!..
— Не совсем, — тихо сказал Цмип. — Это — Богж?
— Да! Конечно! Богж, или ж Бог, кому как нравится… Тебе же казуар рассказывал!.. Короче, Творец всей этой поебени… Извини. я снова перешел на этрусский.
— Все верно, — сказал Цмип. — Богж… Предъявленные, явленные и неявленные… Но я тогда подумал, что это все — казуарский бред. Так его зовут "Членс"?
— Ну да! — обрадовался Слад. — Только никому ни слова…
— За кого ты меня принимаешь! — оскорбился Цмип. — Слушай, почему это мне сейчас кажется, что я состою из воздушных приятных пылинок, а ты сверкаешь предо мной, словно какой-то святой волшебный закат?
— Это влага начала действовать. Но это ерунда. Нам надо убить Членса!
— Зачем? — тут же вырвалось у Цмипа.
— Жжжна! Думай, прежде чем что-то произносить! Ты не догадываешься?
— Нет.
— Ну… какое твое самое большое желание?
— Быть таким же запредельно обычным, как жочемук, таким же тупым, как Яж, таким же сильным, как я… Я… Стоп, а кто ж тогда я? Значит, я…
Бездонная печаль нахлынула на Цмипа. Звезд, звеязд, Цмипкс, Цмипк, Цмип… Жжжна! Кто же он. в самом деле, кто же я, есть ли оно вообще? И если есть. то кто…
— Я хочу быть собой, — абсолютно уверенно сказал Цмип. — Я не хочу этой всей воздушности, изменчивости, фальшивой легкости, мерзкого постоянного восторга, утомительной вечной благодати… Я хочу быть собой — четким, однозначным и конкретным; бытьсобой, или не быть вообще… Но… Я не знаю теперь, есть ли я вообще, кто я, существую ли я, или же… все это просто слова, игрушки какого-нибудь другого забавляющегося всем этим типа…
— Членса, — уточнил Слад.
— Значит, Членса… Но я — есть? Или же меня нет? Или как-то по-другому? Ответь мне! Я — Цмип? Или Цмипкс? Или Цмипк? Или кто-то еще? Я должен знать! Почему ты не сделал меня жочемуком!! Я бы любил Яж, сеял бы хворь, мечтал бы о пупушке, не верилбы в казуаров… и в этого Членса…
— Членс — един! И Он — один! — загремел Слад.
— Но я-то есть?…
— Ты? Ты — неявленный, ты — бред Членса, его глюк, его… прикол, если будет угодно. Я не могу тебе рассказать, кем ты был, ты просто удивишься и не поверишь. Да это и не важно. Важно, что твое желание — единственное настоящее требование любого живого существа, но оно не выполнимо, пока всем управляет и заведует Членс.
— но он же все создал! — воскликнул Цмип. — как же можно его убить? Кто мы такие, чтобы убить… Творца, Богжа?
— Я не могу, — согласился Слад, — я на виду, но тебя, как неявленного, Он может и упустить их виду. Ведт ему сейчас тоже, в общем, на все плевать!
— Как это? — изумился Цмип.
— Сейчас объясню. Я, вообще-то, и должен был тебе с самого начала это объяснить… Тебе про это рассказывал казуар, но ты тогда еще не знал остального, не помнил меня…
— Я и сейчас тебя не помню!
— Это не важно. Короче, Членс сотворил всю эту поебень, выражаясь по-этрусски, создал предъявленных — это мы — констрикторы — и явленных — казуаров. И все было более-менее нормально и даже хорошо. Он сам так всегда говорил тогда. Но потом… Видимо, ему стало скучно, впрочем, кто я такой, чтобы влезать в нутро Членса? Хотя, мы и так у него все внутри. Короче, он сотворил Соль — вещество, которое ему как будто дает то, что он сам не может представить и, соответственно, сотворить. Я уж не знаю, что это такое…
— Мы — звезды — стремимся к Соли! В Чистый Свет! — самодовлльно воскликнул Цмип.
— Конечно, — улыбнулся Слад. — Еще бы! И Членс стал употреблять эту Соль, а все последнее время полностью не… как бы это сказать… не вылезает из этого Соляного состояния. А "сон Богжа рождает всяческих жочемуков" — так, что ли, тебе сказал казуар?
Да, — удивленно кивнул Цмип. — Ты знаешь…
— Стоп! — приказал Слад. — Я не закончил. Слушай меня внимательно.
— Я почти не могу… Ты весь переливаешься коричневой изморосью…
— Это все влага! Не обращай внимания! Еще не хватало, чтобы ты ею передознулся… Такая безобиднейшая штучка… Короче, Членс полностью перешел на эту свою Соль, и тут же возник Соляной мир, который мы назвали неявленным, поскольку он создался как бы помимо воли Членса, а просто, как следствие Соли. Дай ему протрезветь — и все эти жочемуки дурацкие и звезды исчезнут
— Так чего же он не протрезвеет? — резонно спросил Цмип. — Впрочем, тогда и я исчезну, и жочемуки… и Яж! Не хочу! Мне с тобой не по пути!
В сборнике представлены три новых произведения известного многим писателя Егора Радова: «Один день в раю», «Сны ленивца», «Дневник клона». Поклонники творчества автора и постмодернизма в целом найдут в этих текстах и иронию, и скрытые цитаты, и последовательно воплощаемые методы деконструкции с легким оттенком брутальности.Остальным, возможно, будет просто интересно.
«Змеесос» — самый известный роман Егора Радова. Был написан в 1989 году. В 1992 году был подпольно издан и имел широкий успех в литературных кругах. Был переведен и издан в Финляндии. Это философский фантастический роман, сюжет которого построен на возможности людей перевоплощаться и менять тела. Стиль Радова, ярко заявленный в последующих книгах, находится под сильным влиянием Достоевского и экспериментальной «наркотической» традиции. Поток сознания, внутренние монологи, полная условность персонажей и нарушение литературных конвенций — основные элементы ранней прозы Радова.Перед вами настоящий постмодернистский роман.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
...Однажды Советская Депия распалась на составные части... В Якутии - одной из осколков Великой Империи - народы и партии борются друг с другом за власть и светлое будущее... В романе `Якутия` Егор Радов (автор таких произведений как `Змеесос`, `Я`, `Или Ад`, `Рассказы про все` и др.) выстраивает глобальную социально-философскую, фантасмагорию, виртуозно сочетая напряженную остросюжетность политического детектива с поэтической проникновенностью религиозных текстов.
Этот текст был обнаружен в журнале нереалистической прозы «Паттерн». http://www.pattern.narod.ru.
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.