Борьба или бегство - [84]

Наши демоны не умирают — они остаются рядом на всю жизнь. Они ходят с нами рука об руку, шепчут на ухо, ложатся в постель и обнимают во сне. Никому не дано изгнать их до конца, от нас лишь зависит, как мы будем с ними сосуществовать. Кто-то пытается игнорировать и отрицать их реальность. Кто-то сдаётся и становится их рабом. А кто-то устанавливает за ними надзор и неустанно следит, чтобы они сидели по углам и вели себя смирно. Стоит чуть ослабить хватку, и они выползают из углов, оплетают своими лапами, уговаривают и подчиняют своей воле. Это происходит быстро и незаметно: никто лучше них не знает наших слабостей. И надзор — это не просто огромная работа, но и работа, которой нет конца.

Как и я, Надя никогда не смогла бы полностью избавиться от своих страхов и комплексов. Не могла она и обрести лёгкость, которая позволила бы нормально относиться к моему сексу с другими девушками. Я наконец понял то, чего не понимал последние пять лет: Надя никогда не стала бы удовлетворять всем моим представлениям о том, как следует жить. Но важно было другое. Я любил именно её и хотел быть с ней. И я готов был вместе с ней сражаться с её демонами всю жизнь, не давая им ни капли свободы, а её саму больше никогда не оставлять с ними один на один. Всегда быть рядом, любить её такой, какая она есть, и знать: пусть мы никогда не одержим окончательную победу, важно лишь то, что мы вместе.

* * *

После стоянки на базе мы совершили ещё несколько интересных и непростых переходов, а предпоследний день подарил нам настоящий снежный шторм. Я всегда обожал снег, а увидеть его в конце августа было интересно вдвойне. Как обычно, за время подъёма на перевал я взмок, а ледяной ветер теперь уже бросал в лицо не капли, а острые снежинки. Всё же, надо признать, это было приятнее.

В последний день похода, примерно в час дня, мы достигли Кировского рудника «Апатит». Проигнорировав табличку «Проход строго запрещён», мы пересекли рудник и оказались на автобусной остановке, откуда можно было доехать до Апатитов.

В кафе я с интересом заглянул в зеркало. Из него мне усмехнулся пещерный человек: борода, волосы всклокочены, кожа обветрена.

Я созвонился с Марией. К счастью, за время моего отсутствия с «Экстремальной Москвой» не случилось ничего ужасного. Никто нам не угрожал, не подавал в суд, гида по крышам не посадили в КПЗ32 вместе с клиентами, а налоговая с прокуратурой не ломились в двери. Значит, всё было в порядке.

3

Оказаться дома и улечься в ванну, удобно устроив затылок на бортике, было величайшим наслаждением, и некоторое время я просто расслаблялся. Но мысли мои уже возвращались к Наде: у меня снова появилась возможность не только мечтать о ней, но и действовать. Не терпелось поделиться с любимой открытиями: мне больше не нужно добиваться других девушек, а нужна лишь она, причём — со всеми недостатками.

Надя говорила, что намёки на прошлое вызывают у неё тягостные воспоминания. Её нежелание обсуждать наши отношения было вполне понятно, но сообщить о моём открытии было очень важно. Оставался шанс, что Надя поймёт меня и, быть может, изменит мнение обо мне в лучшую сторону.

Приведя себя в порядок, я немедленно сел за компьютер — пальцы буквально дрожали от слов, готовых сорваться с их кончиков.

«Надя, привет. Знаю, ты не хочешь обсуждать прошлое, но то, что я напишу, очень важно для меня. Надеюсь, ты поймёшь. За последний год произошло много разных событий, которые помогли мне чуть лучше разобраться в себе. Это бывает очень непросто. И я понял одно: я всё ещё люблю тебя. Быть с тобой — это всё, о чём я мечтаю и буду мечтать.

Я уже рассказывал о своём стремлении добиваться других девушек, чтобы чувствовать себя победителем. Этот процесс похож на коллекционирование. Так вот, коллекционирование меня больше не интересует. Поверь, я очень серьёзно думал над этим заявлением, понимая всю ответственность. Это не пустые слова, а взвешенное и твёрдое решение.

Я принёс тебе много боли. Но знай: если когда-нибудь мы будем вместе, я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Если же не будем, то я просто продолжу любить тебя. Миша».

По традиции, я подержал курсор над кнопкой «отправить». Ответственность была огромной. Выражаясь юридическим языком, то, что я написал — оферта без срока действия. Я давал обязательства на всю жизнь и предлагал Наде принять предложение.

Щёлк.

Вот и всё, дело сделано. Я почувствовал облегчение. Шаг сделан. Сомнения остались позади, впереди была лишь дорога к цели.

* * *

Потянулись недели. Я, как мог, старался занимать себя, но это оказалось непросто. Поставив цель, я привык идти к ней без продыху, но сейчас сам характер задачи не позволял постоянно заниматься ею, и круглосуточные мысли о Наде выматывали.

Раз в три-четыре дня я писал большие письма, рассказывая о походе. Выражать чувства следовало дозированно, а их избыток буквально распирал меня изнутри. Я писал о перевалах, ливнях и собаках, а думал о нашей с Надей любви, о моём стремлении к победам, о том, как из-за него я попался на удочку к Тане, как мучился сомнениями в поисках правильного пути, и к чему в итоге пришёл. Разумеется, разом вываливать на Надю такой контент было бы немыслимо: это было опасно для её душевного равновесия. Приходилось сдерживаться, однако я с нетерпением ждал дня, когда Надя окажется готова узнать мою историю, и в своём воображении рассказывал её целиком и откровенно. Хорошо зная Надю, я мог угадать и живо представить её ответы и эмоции. Эти диалоги часами раскручивались у меня в голове, а продолжались во сне — каждую ночь.