Борьба или бегство - [59]

И вот она получила обратную связь — мгновенно и сполна.

Неизвестно, раскаялась ли она, такие вещи всегда вызывают у меня сомнение, но она определённо увидела связь своих поступков и их результата — а это являлось основой моей стратегии. И, как и предполагала эта стратегия, Галина попыталась всё исправить, — но было поздно. Юрий не прошёл весь путь конфронтации, усиливая ответное воздействие, — нет, он сразу перешёл к последней стадии, когда ничего нельзя было вернуть назад.

Теперь Галина, к которой я никогда не испытывал симпатии, вызывала у меня жалость. Её жизненный урок оказался слишком внезапным и бесповоротным.

— М-да… — протянул я. — А папа счастлив?

Надя, на протяжении рассказа выглядевшая расстроенной и напряжённой, наконец, улыбнулась:

— Да. Мама запрещала мне встречаться со Светланой, но папа очень звал в гости. Я всё же поехала — маме не сказала. И знаешь… я не помню, когда видела папу таким счастливым. Светлана очень милая и добрая. У неё от предыдущего брака сын… Они с папой хорошо общаются. И дома очень уютно.

— Что ж, я всё же считаю это… позитивной переменой. Будем надеяться, что и у мамы всё устроится.

Надя кивнула, но уже без улыбки.

В свою очередь я рассказал о работе, олимпиаде и дипломе, о Минске и роупджампинге. Обсуждать личную жизнь было страшновато, но обойти эту тему стороной было бы ещё более странно.

— Могу сказать одно. Общение с Таней помогло мне лучше понять тебя и твою позицию по поводу секса. Думаю, без этого я никогда бы… так никогда и не понял бы многие вещи! Если бы весь нынешний опыт был со мной прошлой осенью, мы не расстались бы с тобой… так.

— Давай не будем о прошлом, — попросила Надя. Я посмотрел на неё и увидел, что она слегка подрагивает.

— Милая, тебе холодно! — я немедленно стащил куртку. — Вот, надень.

Она молча закуталась. Теперь мне нужно было двигаться активнее, чтобы не замёрзнуть. Я начал еле заметно ускорять шаг.

— Я просто хотел сказать, что это помогло мне в некотором роде понять твои чувства по отношению к другим девушкам в моей жизни…

— Миша, я тебя попросила. Ты не знаешь, чего мне стоило пережить наше расставание.

Я пожал плечами.

— Конечно, не знаю, ведь ты ничего об этом не говорила. Если расскажешь — то буду знать.

Она ответила после паузы.

— Всего рассказывать не буду. Но я тогда за два месяца похудела на пятнадцать килограмм… Некоторое время я вообще не могла ничего есть. Мне стоило больших усилий вернуться к нормальному состоянию.

Мне будто плеснули в лицо холодной водой. Я на мгновение сжал зубы.

— Надя… Я ведь готов был поддержать тебя в любой момент! Но ты ничего не рассказывала!.. Прости, я должен был догадаться…

— Нет, мне нужно было справиться самой. Давай просто не будем об этом.

— Хорошо…

Мы долго молчали. Я пытался переварить услышанное. Таня, Австрия, Анапа, Ваня… За всем этим у меня не нашлось времени подумать о самом важном: каково же пришлось Наде?!

Мне захотелось отвлечь её — и себя — от этих мыслей:

— Ну а ты? Расскажешь о своей личной жизни?

Этот вопрос лежал на поверхности, и перед свиданием я заранее собирался с духом, готовясь услышать ответ.

— Обсуждать её подробно я тоже не буду, — сказала Надя. — Но могу сказать, что испытала страсть без любви — такого у меня раньше никогда не было… И благодаря этому я тоже стала лучше понимать тебя.

Я прислушался к своим ощущениям. Кажется, всё было в порядке. То, что Надя испытывала к кому-то страсть, представлялось вполне нормальным. Это должно было помочь ей осознать, что секс и любовь — не одно и то же.

— Видишь, как интересно получилось. Мы оба… стали лучше понимать друг друга, — заметил я.

— Да, это так.

Я взял Надю за руку. Она не сопротивлялась, но и не поддержала меня — рука её оставалась довольно вялой. Я ожидал, что наша встреча будет означать возобновление отношений, но теперь засомневался в том, что всё произойдёт так быстро.

— Так и не понятно пока, что делать с Анапой, — пожаловался я.

— А в чём проблема, объясни ещё раз?

— Не хочу проводить столько времени рядом с Таней.

— Миша, ну ты ведь хочешь научиться кататься на кайте?

— Очень! — с жаром воскликнул я.

— Так это же прекрасное приключение! А Тане объясни, что теперь вы просто друзья.

Да, проблема должна была выглядеть для Нади совершенно надуманной, ведь я так и не объяснил ей самую суть своих опасений.

— Спасибо за поддержку. Конечно же, ты права. Просто мне хотелось бы видеть рядом тебя, а не её. Скажи, а ты хотела бы поехать куда-нибудь вместе этим летом?

— Этим летом — точно нет. Может быть, позже.

— Почему?

— Думаю, это было бы неправильно.

Я понимающе кивнул. Вот так, просто и естественно, ушёл в небытие последний шанс избежать вилки с поездкой в Анапу.

Обвинять в чём-то Надю было бы немыслимо. Мы были в разлуке восемь месяцев. Конечно, надеяться, что мы сейчас же снова начнём встречаться, было серьёзной ошибкой.

Надя, казалось, была отделена от меня еле заметной пеленой. С одной стороны, это всё ещё была она: я слышал её голос, чувствовал запах. Но её мимика, слова и движения теперь как будто были слегка приглушены. Сила, сдерживающая их, была вкрадчива и почти незаметна, но всё же неумолима. Заметить перемену было трудно, и всё же я чувствовал подвох. Я впервые понял, что толком не знаю, как изменило Надю наше расставание.