Большой шеф Красной капеллы: Впервые в мире беседы с Леопольдом Треппером - [2]

Война взяла и у них свою кровавую жатву — один брат Леопольда пропал без вести на итальянском фронте, другого, искалеченного контузией, отец разыскал в полевом госпитале. В Вене Леопольд многое пережил и многое понял — жизнь оказалась гораздо сложней, чем о ней рассказывалось в гимназии.

После двухлетнего отсутствия семья Треппер вернулась в Новы-Тарг. Вскоре после возвращения на них обрушилось новое несчастье — надорвав непосильным трудом свое здоровье, от сердечного приступа скончался отец Леопольда, умер совсем не старым — в возрасте 47 лет.

Когда после нескольких лет варварской войны мир начал приходить в себя, Леопольд Треппер был уже вполне созревшим юношей.

Утратив веру в Бога, он верил в Человечество, чьи страдания и муки открылись ему. Он понял: тот, кто осознал свое положение и желает изменить его, может рассчи­тывать только на себя и не надеяться на какие-то потусторонние силы. Помогай себе сам. Небо не поможет тебе.

В новой Польше, возникшей после войны, национальные меньшинства, существовавшие под немецким, австрийским или русским господством, составляли одну треть населения. Для ассимиляции трех миллионов польских евреев не было никаких предпосылок. Напротив, все благоприятствовало возрождению антисемитизма.

Убежденный в том, что иудаизм выражается не столько в религиозной принадлежности, сколько — и это главное — в самом существовании национального мень­шинства, тесно сплоченного столетиями преследований и страданий, имеющего собственный язык, культуру и традиции, Леопольд Треппер примкнул к еврейскому молодежному движению «Хашомер хацаир». Эта организация считала, что она формирует людей нового типа, которые, отрешившись от мелкобуржуазного образа жизни, заживут друг с другом по-братски. В галицийском городе Тарнове состоялся первый съезд «Ха­шомер хацаир», на котором Леопольд Треппер был назначен руководителем городской организации в Новы-Тарге, а два года спустя, на втором съезде, он был из­бран в состав национального руководства.

В шестнадцать лет ему пришлось покинуть гимназию и пойти работать. После переезда всей семьи в город Домбров, что в Верхней Силезии, — снова долгие поиски работы. Вначале Леопольд поступил на металлургический завод, затем — на мыловаренный завод. Но постоянную работу найти было нелегко.

Как и раньше, он много времени отдавал политической борьбе, проведению собраний, манифестаций, написанию и распространению листовок. На себе познал жестокость полиции. После подавления Краковского восстания рабочих был занесен в «черные списки» неблагонадежных и теперь не мог даже надеяться на получение работы.

Перед молодым революционером остро встал вопрос: что делать? Или перейти на нелегальное положение в Польше, или покинуть родную землю и уехать в Палестину в надежде построить там социалистическое общество, в котором не будет «еврейских проблем».

Палестина, куда весной 1924 года приехал Леопольд Треппер с небольшой группой своих единомышленни­ков, являлась английским доминионом. В то время там жили полмиллиона арабов и около ста пятидесяти тысяч евреев.

Вместе со своими товарищами, новыми иммигрантами, Леопольд трудится на малярийном болоте, кото­рое после осушения должно стать еще одной апельсино­вой плантацией какого-то богатого еврея. Ни тяжкий климат, ни болезнетворные испарения не могли погасить их юношеского энтузиазма — они были убеждены, что в их маленькой, пронизанной духом коллективизма и полнейшего равенства коммуне возникает новая, подлинно братская этика, своего рода фермент более справедливого общественного устройства. Но вскоре эти иллюзии стали испаряться.

Леопольд узнал, что богатые еврейские землевладельцы нанимают для работы на своих плантациях одних лишь арабских батраков, которых нещадно эксплуатируют, им платят меньше, их права не были защищены, профсоюзами. Он скоро понял, что сионистская буржуазия, дорожившая своими привилегиями, увековечивала те социальные отношения, которые Леопольд и его единомышленники хотели ликвидировать. Под прикрытием разглагольствования о национальном единстве евреев он обнаружил все ту же классовую борьбу.

Несколько месяцев спустя Леопольд посетил Иерусалим и Хайфу, прошел через Эмек-Израиль и Галилею, где в ряде киббуцев работали его друзья по «Хашомер хацаир». Он убедился, что построить новый, социалистический мир в стране, над которой простер свою когтистую лапу британский лев, невозможно. Победить англичан удастся лишь в совместной антиимпериалистической борьбе евреев и арабов.

В начале 1925 года Леопольд Треппер стал коммунистом.

Много лет спустя он вспоминал:

«Англичане решительно не желали, чтобы у них под носом развивалась Коммунистическая партия Па­лестины. Сионистские и реакционные арабские ор­ганизации в свою очередь выслеживали таких, как я. Нас было несколько сотен активистов и несколько тысяч сочувствующих. Мы были преданы своему делу, полны отваги и не боялись ни подполья, ни лишений».

Леопольд Треппер предложил руководителям Ком­мунистической партии Палестины — Авербуху, Бергеру и Бирману — создать движение под названием «Ишуд» («Единство»), по-арабски «Иттихад», которое объединяло бы арабов и евреев.