Большой полёт крылатого коня - [16]

"Ты, несомненно, найдешь, что самые близкие по любви к мусульманам те, которые говорят: "Мы христиане!" Это потому, что среди них есть священники и монахи и что они не превозносятся" (Сура 5 "Трапеза", аят 85 /82/) - так сказано в Коране, главной книге исламского вероучения. В полном соответствии с этим утверждением Ислам выступил на историческую арену как религия не только не враждебная, а дружественная христианству.

Всего через 34 года после смерти основателя Ислама Мухаммеда его арабские последователи принесли мусульманство в Центральную Азию. Арабские завоевания носили характер мусульманских военно-миссионерских походов; однако обращена эта миссия была не на приверженцев Единобожия (христиан и иудаистов), а исключительно на язычников. К несторианам мусульмане поначалу относились с особым доверием. На протяжении ряда столетий казалось, что утверждение Ислама не только ничем не угрожает несторианству, но благоприятно ему. Недаром современник арабских завоеваний, несторианский патриарх-католикос Тимофей I писал восторженно: "Арабы, которым Бог дал власть над миром в эти дни, как вы знаете, не только не противодействуют христианству, но хвалят священников и святых Господа нашего, помогают церквям и монастырям".

Как известно, Коран непримиримо относится ко всем видам идолопоклонства. В покоренных странах арабы применяли к местным язычникам жесткую миссионерскую практику: в жилище зороастрийца или буддиста поселялся воин-мусульманин и следил за тем, чтобы все обитатели дома выполняли обряды Ислама. ("Зиндиков", то есть манихеев, просто убивали мусульмане не без оснований считали их сатанистами.)

Однако совершенно иным, благожелательным было отношение арабов к христианам - поклонникам Единого Бога, которых Коран именует "людьми Книги" (ахл-аль-Китаб), предписывая уважение к их убеждениям. Предпочтение же среди всех христианских конфессий в Арабском халифате выпало на долю несториан, поскольку те оказались ближе других к истокам мусульманства.

В окружении основателя Ислама Мухаммеда христиан было немало. Христианином был Варака ибн Науфал, его друг и брат его первой жены, Хадиджи. Мусульмане очень почитают Хадиджу, называя её "матерью верующих". Варака занимался переводом Библии на арабский язык (начал он с Ветхого Завета и, к сожалению, успел перевести только Пятикнижие Моисея). О нем сам Мухаммед заявлял, что Варака "не нуждается в обращении в Ислам, поскольку стоит на правильном пути". Когда на Мухаммеда ополчились язычники, его укрыл от гонений христианин - император Эфиопии. Личным секретарем Мухаммеда и первым переписчиком Корана был монах-несторианин Сергий. Впоследствии Мухаммед держал при себе врачей-несториан (в Арабском халифате медицина сделалась одним из основных занятий несторианских ученых, принося им почет и известность). В послании к христианам Аравии основатель Ислама говорит: "Епископу племени аль-Харис и епископу Неджерана, и их священникам, и их последователям, и их монахам всех церквей и монастырей больших и малых. Если вы будете хранить мир и добросовестно выполнять принятые на себя обязательства, - ни один епископ не будет изгнан из своей епархии". А христианских правителей Мухаммед заверял в близости их убеждений: "Свидетельствую, что Иса (Иисус), Сын Мариам (Девы Марии) есть Дух Бога и Его Слово". Все это хорошо знали и помнили арабские мусульмане и не видели оснований для того, чтобы относиться к христианам хуже, чем основоположник их религии.

Эпоху Арабских халифатов по праву именуют "золотым веком" мусульманской науки и культуры. Исламские ученые того времени превосходно разбирались в тонкостях вероучений: им в голову не приходило смешивать христиан с язычниками-многобожниками. В мусульманской империи христианство оказалось на положении религии хоть и не главенствующей, но признанной и уважаемой. Несториане же извлекли из утверждения Ислама наибольшую для себя выгоду. В Багдаде "под крылышком" халифа несторианские католикосы устроились гораздо уютнее, чем прежде, при дворе зороастрийцев - шахиншахов Персии.

Персия до покорения её арабами сотряслась от политической нестабильности и внутренних смут. Нужно сказать, что несториане внесли заметный вклад в разрушение Персидской державы. Разрыв с Вселенской Церковью и искажение веры явились той ценой, какой они оплатили безопасность. Гонения на христиан прекратились, несториане были признаны официально. Однако созданная ими еретическая "национальная "церковь" не принесла пользы государству.

Шахиншахи благоволили несторианам; католикосы находились при дворе "царя царей", благословляли его трапезу. Шахиншах Хормизд IV провозгласил зороастризм и несторианство "двумя опорами своего престола". Его сын, Хосров II Парвез, строил новые капища огня и в то же время посылал средства на несторианский собор. Но этого несторианам казалось недостаточно. Почувствовав под ногами твердую почву, они занялись политиканством и повели отчаянную борьбу за власть и влияние с зороастрийским жречеством. Несториане потребовали разрушения молелен огнепоклонников: таков был один из лозунгов спровоцированного ими восстания Анушзада. Подобные действия имели мало общего с христианским смирением, да и с христианством вообще. И уж совершенно была неприглядной роль несториан в перевороте, произведенном манихейской сектой Маздака.