Большой полёт крылатого коня - [17]
Маздакиты были "древними большевиками". Руководитель секты Маздак заявлял, что все зло в мире происходит из-за "неравенства в обладании земными благами и женщинами". Подчинив своему влиянию шахиншаха Кавада I, Маздак со своими присными приступил к "национализации женщин и имуществ". Историк Ат-Табари пишет о происходившем в то время в Персии: "Часто человек не знал своего сына, ни сын - отца, и никто не имел достаточно, чтобы жить обеспеченной жизнью". Несмотря на всю эту гнусность, несториане маздакитов поддержали: им нравился террор, который сектанты обрушили на зороастрийских жрецов. В короткий срок маздакиты разложили общественную жизнь и подорвали экономику Персии. Изгнавшему маздакитов шахиншаху Хосрову I пришлось издавать указы о возвращении женщин их мужьям и об устройстве множества детей-сирот.
Хосров I и его преемники оказывали несторианам знаки внимания, надеясь на их помощь в государственном строительстве. Однако межрелигиозные распри продолжались. Наконец, устав от этих раздоров, шахиншах Хосров II провозгласил закон, по которому ни один перс не имел права переменять свою веру под угрозой смертной казни. Зороастрийцев это устроило, несториан нет. Хосров II был убит в результате несторианского заговора. Последовала смута: за четыре года на шахском престоле сменилось восемь правителей. По мнению историков, несториане в этот период были близки к своей цели достижению главенства в Персии. Однако они просчитались. Ослабевшая Персидская держава была с легкостью покорена арабами-мусульманами.
В древности шахиншахи-Сасаниды были лютыми гонителями христиан. Но случилось так, что последний их потомок, шахиншах Йездигерд III, был похоронен по христианскому обряду. Потерпев поражение от арабов, Йездигерд III бежал в Туркменистан, в Маргиану. Будучи зороастрийцем, шахиншах попросил убежища у своего единоверца, некоего мельника. Тот, польстившись на богатства гостя, убил его как раз в тот момент, когда Йездигерд III совершал обряд поклонения огню. Затем мельник обобрал труп и выбросил его в реку. Предать земле тело шахиншаха никто не решался из страха перед арабами. Узнав об этом, мервский митрополит Илия обратился к своей пастве с пламенной речью, напомнив о "христианском происхождении" Йездигерда III (по женской линии - от византийской царевны Ширин, православной) и о добром отношении его отца и деда к христианам. Смерть шахиншаха во время зороастрийского молебствия митрополит назвал "мученической". Туркменские несториане извлекли тело Йездигерда III из реки, завернули в саван и, совершив над ним отпевание, похоронили в митрополичьем саду. Гробница последнего персидского "царя царей" недавно обнаружена археологами при раскопках древнего Мерва.
В Персии несториане (вероятно, не без злорадства) следили, как их древних врагов - зороастрийцев арабы суровыми мерами переводят в свою веру (образно этот процесс назывался "прибить чалму к голове"). Самим несторианам ничто не грозило.
Арабский халифат - "золотой век Ислама" - явился образцовым примером добрососедства и сотрудничества мировых религий. При дворе халифов были представлены православные, несторианские, яковитские священнослужители, в обязанность которым вменялось молиться о здравии повелителя империи и благословлять его трапезу. Первенствовали несториане: их католикос-патриарх утвердил свою резиденцию в Багдаде. Приветствовался успех христианских миссий среди язычников. По поводу обращения в христианство крупного монгольского народа кераитов - мусульманский летописец Рашид ад-Дин восклицал: "Религия Иисуса (мир Ему!) просветила кераитов, и они приняли ее!" При дворе халифа часто проводились диспуты с участием исламских и христианских богословов - каждая из сторон неизменно оставалась при своем мнении, но такие встречи имели смысл как для взаимопонимания религий, так и в качестве демонстрации веротерпимости. Зрелый халифат пришел к "толерантности" даже в отношении к язычеству. В 738 году наместник халифа Наср ибн-Сейяр провозгласил полную амнистию отступникам от мусульманства (речь шла об идолопоклонниках, приведенных в Ислам силой, - теперь они могли вернуться к прежним верованиям, не опасаясь смертной казни, которая грозила отступникам по исламским законам). Однако большинство новообращенных мусульман возвращаться к былым культам не пожелало, - и не только из-за налоговых льгот и карьерных возможностей, которые давались принадлежностью к государственной религии. Ислам есть единобожие, неизмеримо превосходящее язычество в духовном плане, украшавшееся к тому же обаянием великолепной арабской культуры.
Что же касается христиан - в правительственных структурах халифата они могли занимать сколь угодно высокое положение. Христианство исповедовали один из визирей левой руки (госсекретарь) и несколько казначеев (министров финансов) мусульманской империи. Особенно же славились христианские ученые, среди которых выделялись выходцы из Туркменистана и родственного ему Хорезма. Когда халиф Мамун основал "Дом мудрости" (Академию наук), то поставил во главе его христианина Абу Закария Юханна. В Гундигапуре (Хузистан) христианами была создана лучшая медицинская школа своего времени. Личными врачами самого халифа и видных вельмож обычно были христиане. Низибийская богословская (несторианская) школа преобразовалась в подобие университета, где изучалась не только религия, но и философия, история, география, естественные науки, - так что и мусульманская знать посылала туда своих детей на обучение. Знамениты были ученые-христиане Мерва; среди них - человек разносторонних дарований, знаток философии, медицины, математики, филологии Сахл Раббаи, прозванный "учителем мудрецов"; его сын Али ибн Сахл, философ и медик; ботаник и врач Ибн-Маса, трудами которого пользовался аль-Бируни. Христиане трудились над переводами с греческого и латыни, делая сокровища античных знаний доступными Востоку. Так, труды Аристотеля переводил на арабский язык православный хорезмиец, Абулхаир ибн Хуммар, а на сирийский - несторианский епископ Павел Дершехарский. Современный востоковед Айдер Куркчи заявляет даже: "В VII-VIII веках процветание Месопотамии, Ближнего Востока, Персии, Центральной Азии было в значительной мере основано на деятельности крайне многочисленных христианских общин". Разумеется, не следует слишком уж переоценивать заслуги христиан во времена "золотого века Ислама", - в создании великолепия халифата главенствовали, безусловно, мусульманские гении. Среди них также выделялись выходцы из Туркменистана и Хорезма: достаточно назвать хотя бы имена Мухаммеда ибн Мусы аль-Хорезми, одного из основоположников высшей математики, внесшего выдающийся вклад и в астрономию, и в изучение географии и истории, хорезмийца Абу-Рейхана Мухаммеда ибн Ахмеда аль-Бируни, которого один из новейших биографов назвал "гигантом мысли всех времен и народов", мервского поэта Масуди Мервези, автора первого варианта "Шахнаме", ставшего основой для грандиозного творения Фирдоуси, композитора из Мерва Барбуда, создателя восточной музыкальной системы...
«Ты несомненно найдешь, что самые близкие по любви к мусульманам те, которые говорят: «Мы – христиане!» (Коран. Сура 5 «Трапеза», аят 85/82)«Здесь нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его». (Рим. 10:12)Книга Архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского Владимира (Икима) уникальна потому, что впервые столь высокопоставленный иерарх Православной Церкви дает свое видение проблем мусульманских народов, размышляя о сути и роли ислама в современном геополитическом контексте.
Книга митрополита Омского и Таврического Владимира (Икима) «Слова на двунадесятые и великие праздники» является органичным дополнением его цикла богослужебных проповедей на Евангельские и Апостольские чтения на каждый день под названием «Вечное сокровище» и содержит в себе проповеди на темы важнейших праздников церковного года, а также по некоторым иным особым поводам (юбилеи Патриархов, Новый год) – всего 74 Слова. В этих проповедях святоотеческая экзегеза совмещается с современной духовно-нравственной проблематикой и историей Русской Церкви XX–XXI веков, преломляясь через личный многолетний опыт архипастырского служения автора.
В конце XIX века правительство Российской империи занималось организацией важной для мусульман религиозной практики – паломничества к святым местам, хаджа. Таким образом власть старалась взять под контроль мусульманское население России, интегрировать его в имперское пространство, а также расширить свое влияние в соседних странах. В 1920-е годы советская власть восстановила имперскую инфраструктуру хаджа. Хотя с усилением ксенофобских тенденций в 1930-х хадж был свернут, влияние СССР на Ближнем Востоке во многом опиралось на остатки прежней инфраструктуры.
Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда мир затаил дыхание…Прошло уже более 25 лет с окончания холодной войны, возраст целого поколения. Она началась более 75 лет назад, в 1944 — задолго до того как последние выстрелы Второй Мировой эхом разнеслись по пустошам Восточной Европы — с жестокой гражданской войной в Греции. Линии фронтов больше не рисуют, но они сохраняются в таких конфликтных зонах как Ирак, Сирия, Сомали и Украина. В эру массового производства АК-47 и ICBM, одной из таких горячих точек была Куба.Возможно, не с точки зрения потерь, а с точки зрения престижа и положения в мире, вторжение в заливе Свиней в 1961 г.