Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар? - [15]
Но мне не везло: двор был пуст. Я уже было взялся за ручку двери, чтобы войти в Фатымину квартиру, как услышал знакомый свист. В ту же минуту показался и Ахмадей.
- Эй, Мансур, дуй сюда!
Я нарочно пошёл медленно, чтобы продлить удовольствие: Ахмадей ни разу не видел меня таким чистеньким. Пусть знает: если захочу, стану чистеньким не хуже Яши. Только мне не нравится быть воспитанным, охоты особой нет…
Мой друг выказывал все признаки нетерпения.
- В зубы - раз! В морду - два! - хмуро бормотал он, косясь на меня.
- За что? - крикнул я, замедляя шаги.
- За дело! С кладом надул? Надул!
- Так ведь это не я, а Яшка, - напомнил я.
- А кто говорит, что это ты? - пробурчал Ахмадей. - Третий час поджидаю его, да всё не появляется. Держись, Ахмадей!
Яшку, конечно, следовало проучить: вот уже два дня он не заикался про клад, а если мы заговаривали, начинал смеяться.
Однако я не особенно одобрял и планы Ахмадея. Ну, подерутся, поссорятся, и сразу станет скучно. Да и вообще, как однажды сказал дядя Яфай, драка - это не метод.
- Проучить следовало, да иначе, - заметил я Ахмадею, на всякий случай держась от него на расстоянии.
- Не одобряешь, значит?
- Не одобряю.
- Защищаешь?
- Нет, не защищаю, - сказал я. - Следует так проучить, чтобы весь век помнил.
Ахмадей, как всегда, когда ему возражали, сердито буркнул:
- Что предлагаешь?
- Пока планов никаких нет, но…
- А нет планов, так молчи!.. В морду - раз, по башке - два!..
Мой друг заложил руки за спину и начал ходить взад и вперёд.
Так делал старый генерал в отставке, который жил в нашем дворе на первом этаже. Мы иногда наблюдали за ним в окно и вообще дружили: он был добрый и не раз разговаривал с нами. Ахмадей тоже мечтал стать военным и вот теперь, как видно, репетировал.
- Может, Яшку судить следует, а? - предложил я наобум.
- Судить, говоришь? - сразу остановился Ахмадей.
- Конечно, - заторопился я. - За обман товарищей и враньё…
Ахмадей задумался.
- Наверно, подходящей статьи нет.
- Придумаем, ежели нет. А судить его следует.
- Впрочем, насчёт статьи выясним. Сбегай к Люции. Не может быть, чтобы в их библиотеке не было судейских книг!
- Статью найду, - заверил я Ахмадея. - И сам буду прокурором!
Гляжу, ему не понравилось моё заявление.
- Нет, не станешь ты прокурором. У настоящего прокурора и голос должен быть авторитетным - допустим, как мой, - и кулаки крепкие…
Думаю себе: перегнул Ахмадей - зачем прокурору крепкие кулаки? Однако спорить с ним было бесполезно.
- Что ж, согласен и на судейство, - примирительно проговорил я.
Ахмадей вскипел:
- Я сам его буду судить, потому что я зол на него!
- Я тоже зол! - заупрямился я. - Он у меня кишку отбирал!
Мой друг насупился:
- Так и быть, в свидетели тебя выдвигаю. Мало тебе этого? Будешь заседателем. Знаешь, какие права у народного заседателя?
Ну что ж, думаю, придётся согласиться на заседателя. Без заседателя тоже нельзя заседать!
СУД ИДЕТ!
Суд - канительное дело. В этом мы убедились с первого же шага… Ещё если бы нам приходилось судиться! А то никакого опыта. С одной этой статьей, сколько было возни.
Люция вынесла из отцовской библиотеки три сборника законов. Ни в одном из них мы не нашли подходящей статьи про обман товарища… Вот ведь, значит, не предусмотрели!
Конечно, если бы с нами был сам Яшка, он живо придумал бы что-нибудь. Однако Яшка не показывался. Кроме того, до поры до времени мы должны были скрывать от него свои планы. Оставалось одно: самим придумать наказание.
- Как ты думаешь, ежели связать его… Но я сразу отверг этот план:
- Связывают только на кораблях. Я в кино видел…
- Так что же делать?
- Оштрафовать его - так откуда он деньги возьмёт? - начал рассуждать я. - Посадить в тюрьму хоть ненадолго? Нет во дворе тюрьмы!.. Все наказания какие-то однообразные! Может, высечь шомполами? Но это только при крепостном праве делали… И вообще, что высечь, что отколотить - никакой разницы!
Ахмадей вышел из терпения:
- По-твоему получается, что его нельзя тронуть даже пальцем! Какой же это суд, ежели не наказывать?
Я и сам понимал правоту Ахмадея. Тёр ладонью лоб, за уши хватался: иногда это помогает, чтобы мысль быстрее работала.
- Ну, вот что: довольно разговоров! - Ахмадей стукнул кулаком по ящику, на котором сидел. - Запрём его на месяц в сарае!
Тут во мне заговорило чувство жалости: целый месяц просидеть в сарае!
- Знаешь, - сказал я неуверенно, - на месяц, по-моему, долго.
Ахмадей неодобрительно покачал головой:
- А ещё в прокуроры просился!
- Так ведь родители будут искать его, - не сдавался я. - Ещё и нам самим попадёт!..
Ахмадей задумался.
- Что ж, ничего не остаётся: запрём на один день и строгий выговор объявим.
Это еще, куда ни шло, и я согласился.
В тот вечер мне пришлось быть не только народным заседателем, но и милиционером. Около восьми часов вечера, когда малыши убрались по домам, а из окон стал доноситься звон посуды, я арестовал Яшку на площадке четвёртого этажа.
Яша заинтересовался арестом:
- Мы ни разу не играли в милиционеров. Кому это пришло в голову? Вот здорово! Только договоримся так: я буду милиционером, а ты задержанным. Мне это больше подходит.
- Помалкивай! Будешь объясняться с Ахмадеем, - сказал я сурово.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга башкирского писателя рассказывает о ребятах, живущих в большом городском доме.
Обе повести рассказывают об уфимском мальчике Азате Байгужине и других подростках, проявивших смелость и отвагу во время Великой Отечественной войны. Поздней осенью 1942 года мальчишка оказался на военной дороге. Совсем один! Прослужив по року судьбы денщиком у полицаев, Азат попадает в партизанской отряд и становится адъютантом командира Оксаны Белокурой. Нелегкие испытания, выпавшие на долю маленького героя, воспитывают в нем мужественного защитника Отечества.
Повесть известного башкирского писателя "Семь атаманов и один судья" раскрывает духовный мир подростков, воспитывает в них чувство интернациональной дружбы.
В сборнике рассказов и повестей: «Настойчивый характер», «О нашем друге Рауфе», «Секрет Васи Перункова», «Абдуджапар», «Дорогие братья», «Подарок», рассказано о героической работе учащихся ремесленных училищ на фабриках и заводах в годы войны. Художник Евгений Осипович Бургункер.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.