Большой облом - [23]

И действительно, вспоминали потом сыскари, видели они как двое черных в маскарадном прикиде вышли из ресторана, но внимания не обратили. Кто ж мог подумать?.. Ну а дальше – дело техники и больших денег. Личный Лядовский самолет, три часа лету, аэропорт Фьюмичино, и – buono sera Roma, где у Лядова все схвачено, хоть взвод Оленухиных через таможню проводи…

Три дня были посвящены разбору ошибок, допущенных сотрудниками агентства. Разговор получился нелицеприятный, зато полезный. Ибо только таким образом можно превратить досадное поражение в залог грядущих побед.

Одно настораживало: увеличение числа умников, для которых разбор полетов явился лишним доказательством их вечной правоты. Долго они еще доставали Петра насмешками, изводили цитатами: «Чуден Рим при летной погоде, когда бичико Оленухин стремно и славно пикирует на фонаристый купол собора Святого Петра, победно хлопая полами своей фамильной черкески…»

4

Итак, шедевры великих живописцев не оправдали высокого доверия, обманули большие надежды, на них возлагавшиеся. Но, слава Богу, собственности у Лядова хватало самой разной, в том числе такой, которую принято считать криминогенной. Например, лечебница для наркоманов. А при ней лаборатория. Великолепное местечко для темных делишек. Да не для всяких, а для вполне конкретных. Догадываетесь, читатель, каких? Ну, если вы догадываетесь, то Аникеев и подавно, – то есть сразу после прокола с картинами – смекнул. А как только смекнул, так моментально понял: без самоотверженных добровольцев тут не обойтись. Кто за ради торжества закона и порядка согласен на иглу подсесть? Да не в понарошку, а почти что взаправду, – легенды для?

Признаемся, не тотчас начальство свое ребята поняли. Не сразу шутку оценили. Но как только врубились в тему, так в едином порыве в очередь выстроились… Не подумайте чего худого, типа ширнуться на холяву, а за разъяснениями. В основном финансовыми. Как там насчет страхования души и тела вкупе и поврозь? Чтобы и семье чего-нибудь перепало, да и новоиспеченному наркуше чтоб на голяке в итоге не оказаться: вдруг не вылечат, а залечат?

И опять отдадим должное Аникееву: если бы не его всеюжноморская известность (одних только рекламных щитов с изображением нашего героя в соседстве со своим кредо – «вычислим, разыщем, разоблачим» – в городе насчитывалось не меньше дюжины), он без всякого сомнения сам бы вызвался побыть законспирированным наркоманом на излечении. Но, увы, популярность, как правило, чаще вредит детективу, чем помогает ему. Поэтому первой мыслью было привлечь к операции какого-нибудь неподдельного и надежного наркомана со стороны. Однако от нее пришлось отказаться. Хотя неподдельных среди этой публики хватало, но по части надежности ощущался острый дефицит. Пробовали и с другой стороны к проблеме подъехать, – подключить кого-либо из бывших сотрудников МВД, подсевших в силу разных обстоятельств на дурь, да без толку: алкоголизм в этой среде оказался вне конкуренции.

Аникеев стал уже всерьез подумывать об ином, менее эффективном способе проникновения на интересующий объект (в виде санитара, медбрата, ночного сторожа, золотаря наконец), как вдруг у одного из детективов агентства объявился родной сводный брат, списанный за какую-то провинность с торгового флота на берег. И хотя братец любому наркотику предпочитал ирландское виски двойной очистки, но, по его собственному признанию на собеседовании, от понюшки хорошего кокаина или косячка доброй анаши тоже никогда не отказывался – если угощали… Звали новоявленного братца Алексей, но он предпочитал, чтобы Алексом, и, ни на что другое принципиально не отзывался.

Так вот, этот Алекс, узнав какое жалование огребает его братец-детектив, возымел горячее желание сделаться частным сыщиком с соответствующим окладом. И лучше сразу первого класса, поскольку у него большой международный опыт общения с подозрительными личностями всех возможных национальностей, коими, как известно, кишат крупные порты мира.

Вопреки ожиданиям, подробное собеседование с привлечением детектора лжи дало удовлетворительные результаты. А когда в ходе собеседования выявилась склонность Алекса к дармовой дури, то Аникеев решил рискнуть, предварительно, правда, связавшись с отделом кадров того пароходства, которое списало на берег бравого моряка. Так как информацию о бывшем штурмане Загудалове Аникеев запрашивал не за здорово живешь, а за валюту, причем еще и не официально, а конфиденциально, то и сведения получил конкретные и в целом благоприятные. В том смысле, что кроме амурных связей с женами большого, среднего и малого начальства за штурманом второго класса Алексеем Петровичем Загудаловым ничего криминального не числится. Три междугородних звонка источнику информации, оказавшемуся начальником отдела кадров, кстати, закоренелому холостяку, закончились денежным переводом в обмен на официальное ходатайство пароходства перед означенным медучреждением: принять на излечение от наркотической зависимости их ценный кадр в лице тов. Загудалова А. П. на общих основаниях за безналичный расчет.

Все это время, пока утрясались организационные вопросы, экс-штурман, подписавший с агентством контракт, предусматривавший трехмесячный испытательный срок на детективную профпригодность, доводил свой организм до нужной кондиции, вкушая гашиш, вдыхая кокаин и смоля трубки с раскаленными на огне шариками опиума. Разумеется под строгим присмотром нарколога – подполковника медицинской службы в отставке, наотрез отказавшегося вкалывать своему пациенту что-либо, кроме глюкозы, да и ту согласившегося колоть лишь в целях правдоподобия. То ли глюкоза тому виной, то ли научно установленные медициной законы не всем указ, но потенция моремана от наркотической диеты не уменьшилась. Даже напротив, возросла. Так что агентству пришлось раскошелиться еще и на оплату услуг девочек с Бульвара Терпимости. Впрочем, вежливый, но непреклонный отказ миллиардерской лечебницы от любых видов мзды возместил эти непредусмотренные бюджетом траты. Загудалова оформили как подобранного в бессознательном эйфорическом состоянии отдыхающего. Операция «Перископ» началась…