Большой футбол - [15]

Активисты-спортсмены, большинство которых жило в районах, прилегающих к Пресне, решили организовать новый клуб под названием Московский клуб спорта.

Базой нового клуба стала небольшая спортплощадка возле завода «Лакокраска» у Пресненской заставы.

Это была пора великого энтузиазма. Все стадионы и площадки были предоставлены в распоряжение советской молодежи. Рабочие фабрик и заводов молодой Советской республики хлынули на эти стадионы.

Не только Пресня, но и Сокольники, и Замоскворечье, и Рогожско-Симоновская, и Хамовники, и Благуша, и все другие рабочие окраины переживали эту весеннюю пору советского футбола.

Денег было гораздо меньше, чем энтузиазма. Вернее сказать, их совсем не было.

А футбол, как известно, начинается с футбольных ворот. Их надо поставить. Для стадиона нужны раздевалки, скамьи, ограда. Их надо построить.

Где же взять средства? Хотя бы для приобретения материалов. Труд оплачиваться не будет. Трудиться будут сами спортсмены, начиная от Павла Канунникова и кончая членами детской команды. Как раньше на Горючие.

Правда, тогда РГО располагало крупными средствами. Достаточно сказать, что главным меценатом и почетным членом общества был миллионер Шустов — коньячный заводчик; фирменная марка «Колокол» конкурировала с лучшими европейскими винами. Но что такое Шустов, миллионер и меценат, по сравнению с нами, ободранными, полуголодными счастливыми мальчишками Красной Пресни? Бедняк! Нищий! А мы богачи. Еще бы! С нами братья, отцы, вся Трехгорная мануфактура, огромный рабочий район столицы.

Как всегда во всех благородных начинаниях советской молодежи, сердцем ее был комсомол. Краснопресненский райком комсомола на Георгиевской площади кипел и бурлил. Сюда прибегали комсомольские вожаки с заводов и клубов, требовали, рассказывали, делились опытом, звонили отсюда в профсоюз, в-дирекцию... Здесь рождались идеи о субботниках и воскресниках по строительству своими силами стадионов, спортплощадок, скверов, парков. Здесь строго судили за проявления барства, тунеядства, мещанства, рвачества. Здесь воспитывали новых людей — беззаветных энтузиастов, строителей новой жизни, честных, волевых, самостоятельных.

Спорт способствовал воспитанию этих качеств. Почин построить стадион на Пресне нашел горячий отклик у всей комсомольской братии.

Райком комсомола помог организовать комсомольско-молодежные субботники, на которых с энтузиазмом, засучив рукава работали и руководители пресненских комсомольцев — Арвид Шмюльцберг, Владимир Кириллов, Эдуард Пиртин — и совсем юные ребята докомсомольского возраста.

Но, кроме энтузиазма, нужны еще и деньги. А с этим куда труднее. Денег нет. Их нужно добывать.

И вот неповторимый энтузиаст футбола Иван Тимофеевич Артемьев, старшина прославленной футбольной семьи, уже разъезжает на лошади по улицам Пресни.

Лошадь запряжена в повозку. В повозке рядом с Иваном Тимофеевичем медведь. На груди у медведя рекламные плакаты, возвещающие о благотворительном концерте с участием известных спортсменов.

В программе особое место занимает номер Константина Павловича Квашнина «Битье кирпичей на голове», дуэт «Не искушай» исполняет И. Т. Артемьев и Э. В. Леута. Весь сбор поступит на строительство стадиона МКС.

Народу на концерте полно. Медведь свое дело сделал...

Концерт прошел с успехом. Было и битье кирпичей на голове Квашнина. Правда, не так, как представлялось. Думалось, вот голова Квашнина, по ней хвать кирпичом: кирпич вдребезги, а Квашнину хоть бы что! Техника номера была другая. На голове у Квашнина лежал кирпич, плотно прижимавшийся руками исполнителя. Об этот амортизатор и разбивался другой кирпич — не очень эффектно, но номер идет на «ура».

Бурю аплодисментов вызывает появление на сцене Ивана Тимофеевича Артемьева.

Во имя футбола он готов на любое испытание. Он любит эту игру до самозабвения. Мастер-обувщик, игравший в знаменитой команде Новогиреева и за сборную Москвы, он мог играть в футбол «один на один» с четырнадцатилетним подростком.

— Ну обведи, обведи меня, — подзадоривал он «противника» и с неподдельным увлечением боролся с ним за мяч.

Играть он любил страстно. Силу команды расценивал только с одной точки зрения: есть боевой дух в команде или нет.

Он вкладывал в это понятие не только желание играть, но и сплоченность команды, товарищеские отношения среди игроков, любовь к своему обществу и, как результат всего этого, трудолюбие в игре.

Как-то перед игрой у Ивана Тимофеевича на пятке вскочил огромный фурункул. Нечего и думать надеть бутсу: прикосновение задника вызывало нестерпимую боль. Тогда Ваня (так звала его вся футбольная Москва) ножом вырезал задник у бутсы и вышел на игру с незащищенной больной пяткой.

В 1929 году перед матчем с «Динамо» у меня появился крупный фурункул на подъеме правой ноги. Я отказывался выходить на поле.

— А как же Ваня играл, помнишь?! — обличая слабость моего духа, сказал капитан команды Николай.

Я надел правую бутсу, не шнуруя самый подъем, и вышел на поле с уговором не бить по мячу правой ногой.

Но разве можно в матче с «Динамо» сражаться одной ногой? Правую тоже пришлось пустить в ход. После первого удара у меня искры посыпались из глаз. А после матча наш врач сразу увез меня в госпиталь. Но назавтра я был здоров, от фурункула и следа не осталось.