Большой дом. Пожар - [23]

Странное волнение овладело им при этой мысли.

Существуют богатые — эти могут есть досыта. Между ними и нами — барьер, высокий и широкий, как крепостная стена.

Неясные, непривычные мысли мелькали в его голове. Никто не восстает. Почему? Непонятно. Однако что может быть проще! Неужели же взрослые ничего не понимают? А ведь это просто, так просто!

Да, просто.

Мальчик повторял: да, просто. Эти два слова молотком стучали в его воспаленном мозгу и, казалось, этому не будет конца.

— Почему они не восстают? Боятся? Но чего?

И с головокружительной быстротой вертелись все те же слова: а ведь это так просто; да, просто!

Бесконечное путешествие без руля и без ветрил… Но вот возникает образ Хамида, выступающего перед огромной толпой. «А ведь это так просто», — говорит Хамид.

* * *

Помещение на Нижней улице полно народа. Тишина такая, что пролети муха — и то было бы слышно. В густой толпе никто не шелохнется. Люди слушают: это деревенские жители, феллахи, принесшие с собой терпкий, сильный запах вспаханной земли и полей. Они стоят неподвижно, слушают оратора. От коричневых ворсистых бурнусов идет пар. Теплый воздух в помещении становится тяжелым — бурнусы приняли на себя весь утренний дождь: ведь феллахи пришли пешком из своих деревень, а затем еще немного побродили по городу, прежде чем явиться на собрание. Какой-то человек говорит в глубине полутемной залы. Струйки табачного дыма поднимаются вверх. Слабый свет падает из расположенного под самым потолком окна. Слова оратора прекрасно слышны.

«Труженики земли не могут дольше жить на свою заработную плату. Они выступят со всей решимостью». Оратор приводит примеры из жизни поместий, знакомых феллахам.

«Необходимо покончить с этой нищетой». Его слова просты, они ободряют людей: все, что он говорит, — правда. Человек, который так говорит, внушает доверие. В его доводах нет ни тени мрачного фанатизма.

«Сельскохозяйственные рабочие — первые жертвы чудовищной эксплуатации в нашей стране».

В его голосе — требовательный призыв ко всем и каждому: понять до конца, ничего не оставить в тени. Надо все объяснить, рассеять все недоразумения. И оратор говорит, что труженики земли идут навстречу решающим боям. У него тон человека, беседующего отдельно с каждым из присутствующих. Он обсуждает вопрос то с одним, то с другим, то с третьим…

«Заработная плата составляет восемь-десять франков в день. Нет, дальше так продолжаться не может. Надо немедленно добиться улучшения жизни сельскохозяйственных рабочих. Для достижения этой цели необходимо действовать решительно».

Со всех сторон на него смотрят внимательные глаза.

«Объединившись, трудящиеся сумеют вырвать победу у колонистов и генерал-губернатора. Они готовы к борьбе».

В эту минуту в зал неожиданно входит целая ватага детей под предводительством Омара, который тотчас же чувствует две сильные руки на своих худых плечах. Он поворачивает голову и видит, что сзади стоит феллах. Невозможно пошевелиться. То же происходит и с другими мальчиками. Придется им волей-неволей отказаться от своего намерения: побегать по залу, испуская призывные клики. Эти феллахи — славные люди. Дети следуют их примеру: они слушают. И чем дольше, тем внимательнее. Феллах незаметно разжимает пальцы, его руки кажутся теперь легкими; вскоре Омар перестает их чувствовать — феллах их убрал. Глубокое спокойствие охватывает мальчика. Он сам не знает, когда начал слушать. Но в том, что он слышит, он узнает свои собственные мысли.

«Туземцы соглашаются трудиться только тогда, говорят колонисты, когда умирают с голода. Едва заработав себе на один только день, они из лености бросают работу. Но кто же тогда работает на колонистов? Феллахи. А колонисты их же обкрадывают. Они обкрадывают трудящихся. Такая жизнь не может более продолжаться».

Правильно, думает Омар. Вдруг он вздрагивает: да это же Хамид! Это его голос доносится из глубины зала. Да, это он, это Хамид…

Как странно, право, что нашелся один из наших, чтобы сказать эти слова, объясняющие все, как оно есть, все то, что люди знают и видят, и сказать так спокойно, ясно, без всяких колебаний.

Наше несчастье настолько велико, что оно кажется естественным состоянием народа. Некому было о нем рассказать, некому выступить против зла. По крайней мере, мы так думали. Но люди нашлись, они говорят с нами о нашей жизни и указывают пальцем на зло: «Вот оно». Нам остается только ответить — да. Такие люди сильны. Они образованны и мужественны. Они знают правду, ту самую правду, которая видна и нам. Но у них есть одно преимущество: они могут рассказать о ней, показать ее такой, какова она есть. А мы, даже если и раскроем рот, не найдем нужных слов. Мы еще не научились говорить. Однако это — наша жизнь, мы живем ею изо дня в день. Только мы лучше чувствуем ее за работой, когда идем за плугом, копаем землю мотыгой, собираем фрукты или же взмахом серпа срезаем колосья. Встречая таких вот людей, которые говорят обо всем со знанием дела, а не преподносят всякие небылицы, чтобы нас запутать, мы отвечаем: да, это так. Потому что мы их понимаем. Они правильно судят о нашей жизни. Как же им не верить? Мы узнаем себя в словах этих людей, вот почему мы можем говорить с ними, следовать за ними. Мы можем идти с ними вперед.