Большое путешествие маленького Мити и его семьи - [2]

Подводило только то, что в квашонке осталось тесто, из которого нужно было успеть испечь шанежки со сметанкой, над чем сейчас и хлопотала бабка Марья.

А на улице зверствовал летний зной: солнце палило беспощадно, растения из последних сил старались сохранить цветущий вид, бабочки в поиске влаги лепились к воде, лохматый пёс, изнемогая от жары, забрался в тенёк и неподвижно развалился на земле, — всё замерло в терпеливом ожидании вечерней прохлады.

В доме между тем воцарилась тишина, от которой, правду сказать, наш постовой даже немного вздремнул и едва не проспал появившихся на дороге гостей.

— О! Идут! Бабка, бросай всё, — скомандовал дед, — родственничков встречай!

Через минуту хозяйка стояла на пороге, причитая.

— Выбрались, наконец, хорошие мои, — восклицала бабуля. — Маленький ты мой, иди сюда, уморили тебя совсем эти олухи. В дом проходите, прохладно там. Дед! Ну ты где?!..

Прогулка

Летние дни вдали от шумной цивилизации пролетали незаметно. В один из них городская компания и дед Фёдор, который вызвался их проводить недалеко, отправились на прогулку в лес.

— Айда через зады[1], так побыстрее будет, — пояснил он. — Там у нас нынче ручеёк разбушевался: был ручеёк, а стали мочаги[2]. Ну ничего, чай, не сахарные, не растаете.

Маршрут «экспедиции» проходил через огород по тропинке, вытоптанной между грядами. Дед Фёдор, гордо шагавший впереди с вечным спутником Тимохой на плече, показывал городским огородное богатство:

— Вот ты видал, чего насадила — травы всякой. Кто есть-то будет? Видал, вот кабачки какие-то, баклажаны, фасоль. на черта она мне?! А картошку насадили, её ведь ещё и копать надо! Я думал, нынче тут всю спину оставлю, пока воткнул её в землю! Вон, вон щавель растёт, видишь, зять, и ревень там же. Хоть бы раз пирогов напекла — где там, не дождёсси!

— Иди давай, ворчун старый! — как гром среди ясного неба, раздался голос старухи, решившей приобщиться к прогулке. — Уморит, пока до леса доведёт! Я вот напеку тебе щас пирогов, дождёсси!

Молодые переглянулись, еле сдержав смех, и уставились на провожатого.

Однако дед ничуть не растерялся:

— О! И она тут как тут! На метле или пешком? Не скроешься от тебя…

— Вот паразит! Иди давай, а то доберусь до тебя вон коромыслом.

Дед, довольный, что удачно сострил, живо повернулся и пошёл по тропинке.

— Колодец тут, малого держите, чтобы не нырнул, — переводя разговор, деловито добавил он, показывая на заросшие травой брёвна и высокую жердь над ними. — Это колодец-журавль, я ещё хлопцем его строил, женились только, — добавил хозяин.

Митька, с соской во рту, всё это время был предоставлен сам себе, шагая по тропинке, разглядывал цветы и порхающих бабочек.

Проходя по шатким плахам, перекинутым через ручей, Митька замер: по воде, словно маленькое судёнышко, скользил листок, сорвавшийся с ветки. Он был ещё совсем зелёный. Надо его достать, подумал Митька и потянулся было за листком, но вдруг почувствовал, что вот-вот сорвётся в воду. Ситуацию спасла бабуля, она успела схватить внука до того, как он искупается в ручье.

— Ох уж эти родители! Вот где у них глаза-то? — с досадой проворчала баба Марья.

Родители, занятые каждый своими мыслями, изредка всё же обращали внимание на сына, но из-за своей душевной близорукости, заработанной в режиме городской спешки, не видели огромный многоликий мир, окружающий их: бескрайний небесный океан, по которому неспешно скользили облака, стройные берёзки, шумевшие от лёгкого ветерка, тропинку, зовущую побродить по лесному храму, и бескрайний зелёный луг, под листочками которого тоже прятался свой мир.

Отряд отдыхающих растянулся: Митька шёл впереди, родители сами по себе, а замыкающие баба с дедом шли неторопливо, срывая разные травы, очень полезные, по мнению хозяйки.

Митька, засмотревшись на солнце, запнулся и шлёпнулся на траву так, что совершенно скрылся из поля зрения.

— Ой! — послышалось в ту же минуту в зелёных зарослях. — Ты под ноги смотришь?!

Митька сел на траву и, вытащив соску, спросил на своём загадочном языке звуков и жестов:

— Это ты мне?!

— Ха! И он ещё спрашивает! — возмутилось маленькое порхающее существо, похожее на бабочку.

— Я не хотел. А ты кто?

— Я-а-а?! Ты свалился в мои владения и спрашиваешь, кто я такой?

— Нет, ну ты тоже хорош! Как ты гостей встречаешь?! — не растерялся Митька.

— Однако, скромен! Ну ладно. Эльфин меня зовут. Я здесь живу. Лес — это мой дом. Нравится?!

— А я.

— Митька, — прервал его Эльфин. — Я всё про тебя знаю! Да-да, всё! Вот видишь дерево напротив дома твоей бабушки? Это дерево ещё твой прадед посадил. Мы, обитатели леса, знаем, что ты — новая веточка в этом роду, то есть на этом дереве, и зовут тебя Митька.

— Хм, — пожал в ответ плечами Митька и направился было к родителям, но Эльфин его остановил.

— Ну ты куда? Хорош гусь! Только познакомились — и ты уходишь. А знаешь, почему ты меня увидел, а твои мама и папа не замечают?

— Ха! Они меня не замечают, а ты про себя спрашиваешь!.. Ну и почему же?

— Потому что они верить и удивляться перестали, а ты ещё нет. Понимаешь?

— Нет, ничего не понимаю, и вообще, если честно, я проголодался.