Большие тайны маленького отеля - [55]

— Так просто?

— Я никогда не думала о том, чтобы влюбиться и выйти замуж, как большинство женщин. Потому что болел дедушка и мне необходимо было вести дела гостиницы. Я всегда считала, что если это случится, то произойдет само собой и без подготовки. И я оказалась права. — Черити сплела их пальцы. — И для этого мне понадобилось лишь проколотое колесо. Остальное оказалось очень легко.

Колесо, вспомнил Роман. Все это было специально организовано, как и ее внезапная необходимость в рабочем. Все было организовано, думал Роман, сильнее сжимая ее пальцы. Все, за исключением того, что он влюбится в нее.

— Черити… — Роман отдал бы все, чтобы рассказать ей правду, всю правду. Вот только он считал, что неведение в этом случае куда безопасней. — Я никогда не хотел ощущать эти эмоции.

— Ты жалеешь?

— О многих вещах, но не о том, что люблю тебя. — Роман освободил ее. — Твой ужин остывает.

—  Если на час или около того мы найдем чем заняться, то сможем назвать это поздним ужином. — Черити провела руками по его груди, поигрывая пуговицами на его рубашке. — Хочешь поиграть в «Пачеси»?

—  Нет.

—  «Скраббл»? — Черити расстегнула пуговицу и медленно провела ладони вниз.

—  Нет.

—  Знаю. — Черити провела пальцем вниз до застежки на его джинсах. — Тогда энергичная карточная игра «Канаста»?

—Я не знаю правил.

Усмехнувшись, Черити расстегнула его джинсы.

—А у меня такое чувство, что ты быстро все усвоишь. — Ее смех был заглушён его губами.

Жаркие мысли Черити о его соблазнении улетучились, когда Роман запрокинул ее голову и завладел губами. Ее руки, такие уверенные всего мгновение назад, задрожали, затем сжались в кулаки вместе с его рубашкой. Это не было мягкой, убедительной страстью, которую он демонстрировал ей с той ночи, когда они стали любовниками. Это была чистая, отчаянная потребность, которая носила отпечаток неистовства и намек на безысходность. Скинув это ощущение, Черити прижалась к Роману еще сильней, отпуская себя на волю страсти.

Роман нуждался в ней и раньше. Он уже пришел к пониманию, что нуждался в Черити, задолго до того, как встретил ее. Но сегодняшний вечер был другим. Он аккуратно выстроил сцену — вино, свечи, музыка, — желая дать ей всю ту романтику, которую мог дать. И эта способность появилась у него благодаря Черити. И потом он почувствовал ее холодные пальцы на своей коже. Роман видел многообещающие огни желания в ее глазах. Но есть только сегодняшняя ночь. Через несколько часов она узнает все. Не важно, как часто Роман говорил себе, что все уладит, он слишком боялся, что Черити не простит его.

Задыхаясь, Черити прижалась к нему, когда они упали на кровать. Это была тревожная, беспощадная любовь, которая порой уступала место мягкости и терпимости. Роман возбуждал каждую ее клеточку. Черити охватило такое же безумие, как и его, когда она сдернула с его плеч расстегнутую рубашку и с радостью погрузилась в ощущение его кожи под своими руками.

Роман был так же несдержан и готов к взрыву, как порох. Черити чувствовала напряжение его мышц, когда голодными губами он проводил по ее лицу. Хриплый смех сорвался с ее губ, когда Черити стягивала с него джинсы, — в тот момент они катались по кровати. Если это была игра, то в ней побеждали оба.

Роман прерывисто застонал, когда ее руки подвели его к экстазу. Зарычав, он схватил Черити за запястья, заводя ей руки за голову. Тяжело дыша, он наблюдал за ее лицом, когда проводил рукой вверх по ее рубашке, разрывая ее посередине.

У Черити было лишь мгновение перевести дух перед тем, как его жаркий рот опустился на ее кожу, чтобы мучить и соблазнять. Бессильная перед этой стремительной атакой, Черити только теснее прижала его к себе. Теперь, пока Роман жадно посасывал ее грудь, Черити испытывала ощущения дикие и острые, которые находились на грани, разделяющей удовольствие и боль, но ни разу не перешли черту. Она чувствовала, как поднимается и опускается глубже, еще глубже, чтобы беспомощно пролететь по темному, бесконечному туннелю к безрассудному удовольствию.

Черити не могла знать, что делает с ним. Роман был достаточно опытен, чтобы быть уверенным — она попалась в ловушку собственных ощущений. И все равно ее тело прижималось к нему, руки искали, а губы испытывали голод.

В мерцающем свете ее кожа была подобна белому шелку. Под его руками Черити пылала, как лава — горячая и опасная. Страсть разожгла ее легкий цветочный запах и превратила в нечто тайное и запретное.

Роман нетерпеливо сорвал с ее бедер брюки, неистово пробуя на вкус каждый сантиметр освободившейся кожи. Эта новая близость заставила ее выкрикивать его имя, вздрагивая, когда кульминация следовала за кульминацией.

Черити держалась за Романа, ее ногти оставляли на его коже отметины, ладони скользили по его влажной коже. В голове ее не было мыслей, остались одни только чувственные переживания. Его имя вновь и вновь слетало с ее губ. Она думала, что Роман говорил с ней, произносил какие-то сумасшедшие слова, которые не проникали в ее затуманенную голову. Возможно, это были обещания или мольбы. Она ответила бы на них, если бы только могла.