Больше никаких признаний - [2]

Это место — или катастрофа, или свидетельство долговечности. Все зависит от вашей точки зрения. Люди вырезали и царапали свои инициалы на всех доступных поверхностях, начиная с темных панелей на стенах и заканчивая дубовыми скамейками и столами. На потолке таинственные грязные разводы, а напольное покрытие истерто практически в ноль. Сюда часто заходят все типы людей — от взрослых парней с длинными неаккуратными волосами и мото-экипировкой на одном конце барной стойки до студентов колледжа на другой. Это круто, но атмосфера здесь странная.

Хотя я понятия не имею, какая атмосфера должна быть в баре.

Мои поддельные документы прилипли к вспотевшей ладони. Мне дала их моя лучшая подруга Трейси, которая провела лето у своей тети в Нью-Иорке, где проходила стажировку в журнале «Marlien». Трейси ни с кем не подружилась в редакции этого модного журнала. Как единственный стажер-старшеклассник, большую часть времени она делала всем кофе, и никого — за исключением самой Марлин — не волновало, что ее блог однажды упоминался в «Times». Ее ни разу не пригласили на тусовку после работы, зато ей выдали поддельные документы «на всякий случай», а она сделала такие же для меня.

Вот и настал мой «всякий случай».

Если бы кто-нибудь полчаса назад сказал мне, что я использую свою подделку, чтобы сегодня попасть в «Dizzy's» и увидеть Джейми, я бы просто расхохоталась. И, конечно же, на тот момент я еще ни разу не слышала панику в голосе Вики.

Она позвонила после ужина и даже не поздоровалась, когда я ответила на звонок, просто сказала:

— Дай-ка мамаше трубку.

До этого Вики и моя мама ни разу не общались, мама — не самая большая фанатка женщины, с которой я подружилась в интернете, когда обнаружила, что ее сын и мой отец погибли при одном и том же взрыве. Но по одной интонации Вики я поняла: спрашивать ни о чем не стоит. Я лишь протянула трубку маме и наблюдала, как она бледнеет.

Я уже стояла на пороге с ее ключами от машины, когда она закончила рассказывать, почему звонила Викки. Я услышала «видео» и «онлайн» в контексте панического звонка от Вики, и мне этого хватило, чтобы представить всю картину.

Бросаю быстрый взгляд на себя в зеркале над барной стойкой — последние сантиметры моих длинных каштановых волос ярко-синего цвета, а челка падает на глаза — и в этот момент понимаю, что Джейми не убирает здесь со столов, как я слышала. Он стоит за барной стойкой и наполняет стаканы пивом из-под крана. В нем есть что-то новое — нечто строгое. Не знаю, что именно.

Интересно, заговорит ли он со мной.

Джейми не из тех людей, которые будут кричать прилюдно, поэтому худшее, что может случиться, он меня проигнорирует. Тем не менее, я не двигаюсь с места, надеясь, что он меня заметит, и мне не придется специально привлекать его внимание. Он занят и работает быстро, чтобы всех обслужить. Он сгребает деньги с барной стойки и заталкивает их в коробку для чаевых, которая уже полна, хотя еще довольно рано для вечера четверга в студенческом городе.

Грубоватый голос позади меня бормочет что-то мерзкое о девочках-подростках. Быстро занимаю место рядом с йельцами, а мамины ключи в заднем кармане вонзаются в меня, напоминая, что я взяла машину без разрешения.

Я жду. Это длится всего лишь минуту.

До того, как его взгляд мрачнеет при виде меня, в нем мелькает огонь, переворачивающий все у меня внутри. Я прекрасно помню, каково ощущать руки Джейми Форта на своей обнаженной коже, хотя я все лето старалась не позволять себе об этом думать. После того, как он заткнул меня, не дав мне ничего объяснить. Дословно помню, что он мне сказал на парковке после драки с Энтони Паррина:

— Знать тебя не хочу.

Ему же хуже.

Джейми тянет время, наливая пиво студенткам, сидящим рядом со мной. Он улыбается, протягивая им стаканы. Джейми, которого я знала, не улыбался без веской причины — люди должны были это заслужить. Но сейчас он свободно дарит свою улыбку этим девушкам.

Одна из них улыбается в ответ, прежде чем повернуться к своим друзьям, которые даже не замечают Джейми. Да и с чего бы им его замечать? В их представлении Джейми — провинциал. А они учатся в Йеле.

И? И что? Это делает их особенными? Они получили высокий балл на экзаменах и много занимались в старших классах. Подумаешь.

Подходит еще одна студентка, и Улыбающаяся Девушка ее обнимает.

— Джейми, еще пива для Скай, — кричит она через плече подруги.

Она только что…

Почему эта чертова девка знает, как его зовут?

Джейми нашивает еще пива и на этот раз подмигивает ей, отдавая стакан. Она смеется, берет пиво и бросает доллар в коробку для чаевых. Стоит мне подумать, что он собрался меня игнорировать, как он наклоняется над барной стойкой и скрещивает руки.

— Как ты сюда попала?

Он поднимает брови, ожидая ответа. Я показываю свои потные документы. Он мельком смотрит на них.

— Диззи тебя с этим впустил?

— Так это был Диззи? — спрашиваю я.

— Несовершеннолетних сюда не пускают.

Мое лицо моментально вспыхивает от гнева.

— А как насчет несовершеннолетних барменов?

— Чего ты хочешь? — требовательно спрашивает он.

Улыбающаяся Девушка чувствует какой-то шум и оборачивается посмотреть, что происходит. Я вызываю у нее интерес, а значит он ей нравится. Я тоже смотрю на нее, пока она не возвращается к общению с друзьями.