Больше не приходи - [29]
— Не надо, в случае чего, обойдемся холодным душем, — Покатаев кивнул на окно. По стеклу ползли дождевые струи.
Самоваров сидел в своем сарайчике и блаженствовал: за дверью дышал и шумел дождь, вокруг благоухали стружки, на столе горела керосиновая лампа и лежал начатый детективный роман. В Доме мелькали огни, передвигались в окнах тени. Потом послышался приглушенный расстоянием и дождем крик Оксаны. “И чего она так орет?” — подумал Николай, представил, каково слушать этот вопль тем, кто в Доме, и поежился. Мысль была мимолетной, но он уже отвлекся от книжки, и ему сразу показалось темно и зябко. Чего-то явно не хватало. Впрочем, чего ему не хватало, он тоже понял сразу: чаю с хлебом, маслом и вареньем. У него было только варенье, полузасохшее от зноя, но зато почти полбанки. Николай выглянул из двери: на кухне горел свет. Он решил сходить запастись всем остальным, пока народ еще не улегся, и ежась под дождем, зашагал к Дому.
В кухне керосиновая лампа была подвешена к потолку, и к ней был пристроен вместо абажура жестяной блин. Вокруг лампы мельтешили крыльями тяжелые, словно осыпанные серой пылью ночные бабочки. Николай отрезал хлеба, колбасы, выловил в стеклянной банке кусок масла и сразу размазал по горбушке. Все это он укладывал в пакет, когда услышал странные шаркающие шаги. Он обернулся и увидел Вальку. Она была вдрызг пьяна. Русалочий румянец отдавал свеклой, глаза потускнели, отвисла мокрая губа.
— Никола — а — ша! — протянула она неверным, чужим, громким голосом и покачнулась.
Самоваров отвернулся, будто ненароком увидел что-то неприличное.
— Иди спать, — только и сказал он.
— Не хочу, — заявила Валька и плюхнулась на недавно отреставрированный венский стул. Попала она не вполне удачно, тяжело накренилась, но удержалась все же, вцепившись в стол.
— Зачем напилась? — поморщился Самоваров.
— Надо, — она шумно сопела носом. — Надо! Я и петь сейчас буду.
— Не вздумай. Поздно уже.
— Плевать! Дамочек ваших побужу? Да? И как вы тут живете — смотреть тошно!
— Тебе от другого тошно.
— Не — е — ет, от вас! Не от вас, Николаша, вас я люблю, а от этих, — она неопределенно повела глазами. — Все тут дрянь. Покатаюшка вот редкая сволочь, вокруг Игоря трется, юлит. А Егорка только и знает, папины деньги тянуть. А Инка все зудит: “У тебя, Игорь, враги — и..” И сам-то — похабник! Жениться взялся, а к этой девке-студентке лезет…
— Он ведь художник. Он ищет красоту.
— Да какая в ней красота? Один хребет куриный, а туда же… Видала я, когда в чуланчик шла, в мастерской они с ней картинки вроде глядели, а он ей титьку мнет. Он на это мастак! И Инку ведь тут же пользует, только треск стоит. Нехороший он мужик.
— Брось ты болтать, совсем наоборот.
— Нет, нехороший. Ему на всех плевать. Полапал, выкинул, и дела ему нет. Меня гонит. Ведь спал со мной, рисовал сколько, а теперь, мол, иди господам сортиры мыть. И профессия у тебя, говорит, есть — натурщица. Это значит, голой сидеть перед такими сопляками, как Валерик этот недоделанный. Не-ет, не хочу!
Ее голова склонилась, и на ресницах висели мутные слезы. Она уже не говорила, бормотала неясно:
— Нет, запомнит он меня, гад! Запомнит! Домишко этот поганый подпалю…
— Не болтай зря, — терпеливо сказал Николай. — Иди-ка спать, подруга.
Валька, мгновение назад понурая и бессильная, резко встала, швырнула подвернувшийся стакан. Он не разбился, покатился по полу с грубым звоном.
— Запомнит он меня. Все выскажу!
— Не дури, не дури, Валя. Спать надо.
— Не лезьте, Николаша, не в свое дело! — истерически выкрикнула Валька. — Отойдите от меня со своим сном! Я к нему пойду. Не имеет он права с человеком так обращаться!
Она скрылась за дверью, нетвердо ступая то вправо, то влево, оглушительно загремела каким-то ведром и стала взбираться по лестнице. Тяжело скрипели под ней ступеньки и перила. В глубине “прiемной” снова завизжала Оксана.
— Ничего не скажешь, веселый вечерок, — вздохнул Самоваров.
Она, конечно, плакала. Причем только что: веки покраснели, дыхание неровное, вздрагивающее. И голос совсем тихий. Тот, кто недавно был расчетливым банкиром Семеновым, пошел за этой женщиной, потому что заболел ею. Он не мог назвать случившееся любовью; кажется, это еще сильнее. Даже непонятно, радостно ли?
Он нагнал ее на лестнице. Она медленно поднималась. Под темным, со стеклярусом, платьем колыхалось ее тело, которое он уже так хорошо знал. Безо всяких усилий перед глазами вставали освещенная молнией зелень и худая белая спина. Это было легко, как будто он смотрел фотографию или видео; он даже мог фиксировать внимание на отдельных деталях, выводя их на крупный план: оттопыренные тонкие локти, мокрые лопатки с длинной прилипшей прядью, движущиеся в беге ягодицы.
— Мне не спится. Не могли бы вы дать мне что-нибудь почитать? Я был бы признателен…
Она остановилась, удивленная.
— Хорошо, я что-нибудь принесу.
Он остался на лестнице. Конечно, хотелось бы увидеть ее комнату. Но он не огорчился, стоял и ждал. Было все-таки радостно; ясно, что все можно. Она, которая так равнодушно перед всеми разделась, может именно всё. Он не раз в своей жизни видел стриптиз с разными неприличными заигрываниями и заманиваниями, и понимал: ее спокойствие куда бесстыднее. Ей все можно. И ему — теперь тоже, всего прежнего уже не существовало.
На даче богача Еськова бурно отмечали католическое Рождество. Внезапно веселье было прервано резким женским воплем. В спальне горничная обнаружила мертвого хозяина с огнестрельной раной. Основания убить его были у многих. Следователь, по прозвищу Железный Стас, опрашивает всех присутствующих и внезапно среди мастеров, украшавших хоромы Еськова, встречает старого друга, Николая Самоварова. Вместе они безошибочно вычисляют убийцу…
Несостоявшийся программист Илья частенько чувствовал себя неуязвимым зрителем, меняющим картинки на мониторе. Наблюдать за окружающими со стороны было ужасно забавно, особенно за обитателями соседнего дома. Он, подобно нордическому замку из любимой Илюхиной компьютерной игры, кишел нечистью и привлекал молодого авантюриста не меньше, чем легкомысленная красавица Ксюша. Неожиданно Илья оказался втянут в поединок с роковыми страстями, в котором только в награду за подвиги рыцари получают принцесс, даже тех, которые этому и не рады.
Костя Гладышев с удовольствием откликнулся на предложение бывшего одноклассника посторожить дачу в живописном Копытином Логе. Костя собирался в тишине и покое поработать над новой книгой под названием "Амулет вечности", продолжением романа "Коготь тьмы", высокомерно отвергнутым ответственным редактором литературного альманаха "Нетские увалы". Однако "тихое" местечко оказалось крайне беспокойным. Убийства и охота за украденным золотом оказались отнюдь не самым страшным, что творилось в округе…
А ведь начиналось всё вполне благополучно… Николаю Самоварову почти удалось выменять отличный самовар для своей коллекции, но тут его владелец неожиданно умирает — на первый взгляд, по естественной причине. Пришлось договариваться с наследником. Тот, известнейшая в городе личность, оказывается весьма загадочным человеком, и чем больше Самоваров узнаёт о его странной жизни и жизни других странных людей, вращающихся вокруг него, тем больше возникает вопросов…
В провинциальном городке снимается сериал. Неожиданно на съемочной площадке обнаруживают труп неизвестного, и бесследно исчезает режиссер местечковой телевизионной саги. Милиция бодро принимается за дело. И быстро обнаруживает криминальные следы: нелегальную торговлю наркотиками, бандитские разборки, левые фирмы, неуплату налогов. Но все это совершенно не объясняет, куда делся режиссер. Для того чтобы разобраться в запутанных отношениях людей искусства, нужен человек с гибким и нестандартным мышлением, и такой человек в городе есть.
Вика Царёва считала, что всё у неё в полном порядке. Хорошая работа, прекрасная семья, любящий муж. Пока случайно не обнаружила, что любящий муж любит, по всей видимости, не её, а совсем другую женщину. Вика сначала не хотела верить в худшее. Может быть, её благоверный действительно по ночам проводит инвентаризацию на складе в компании столь же ревностно трудолюбивой сослуживицы? Вечерняя слежка закончилась для Вики тем, что она стала свидетельницей не только мужниной измены, но и заказного убийства. Милиция и преступники пытаются найти незадачливую сыщицу с одинаковым рвением, хотя и с разными целями.
«Это просто черная полоса, которая быстро закончится!» – так рассуждала Анастасия Хохлова, владелица дизайнерской фирмы «Агафон». Ну, пара заказов сорвалась, ну, престиж фирмы немного упал... Но когда две последние разработки уплыли «налево», муж Дмитрий внезапно ушел из дома, потребовав развода, а затем попал в больницу с тяжелым отравлением, Анастасия наконец догадалась нанять частного детектива Татьяну Иванову. Татьяна берется за дело, и очень скоро ей становится ясно одно: никакие это не совпадения! Кто-то планомерно и целенаправленно сживает семью и фирму Хохловых со света.
Согласно старинной легенде казацкий атаман Степан Разин владел чудесным вырезанным из слоновой кости городом с восьмиугольным храмом на холме. Этот артефакт делал атамана абсолютно неуязвимым. После гибели Разина он достался его потомкам и много лет передавался по наследству… Профессор Сперанский мечтает увидеть маленький прекрасный город, но не в силах отправиться на его поиски, так как стар и тяжело болен. Поэтому перед смертью он рассказывает об артефакте своей ученице Вете, которой и предстоит решить, хочет ли она впустить в свою жизнь увлекательное и опасное приключение…
Пластический хирург Венсан Журавлев творит чудеса — создает женщинам новые прекрасные лица. И он так добр, что готов бесплатно сделать операцию безумной доярке, которая, страстно влюбившись, решила омолодиться. Но почему же тогда именно его подозревают в убийстве другого врача? И в чем провинилась Галя — дама сердца Венсана? В том, что пыталась женить на себе красавца-хирурга? Всего через день после первого убийства ее нашли мертвой… Все это и собралась выяснить Фрида. Ведь ее, талантливую актрису, наняла Галя, чтобы… хитроумным способом заполучить в мужья своего ненаглядного.
Гибнет в огне старая женщина, незадолго перед тем продавшая свою землю подставной фирме. Квиллер пытается найти концы, а Коко слушает птиц, поёт для них и между делом подбрасывает хозяину подсказки…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меня нанял покойник», — такой вывод сделала частный детектив Татьяна Иванова, прочитав письмо, подброшенное под дверь. Действительно, предприниматель Эрнст Губер был уже мертв, когда его адвокат сообщил ей некоторые дополнительные детали будущего дела и условия получения гонорара. Первые шаги расследования привели Татьяну к странному выводу: орудием убийства стало обычное рабочее кресло, заряженное смертельной дозой радиации. Итак, кресло — исполнитель убийства. Кто же заказчик?
Директор музея Ольга Тюменцева в панике: внезапно обнаружилось, что несколько картин, которые она так удачно сосватала местному банкиру и коллекционеру Галашину, – подделка. Галашин, как назло, похвастался своей коллекцией перед знаменитым экспертом Козловым, а его приезд ожидался со дня на день. Самоваров, бывший опер, а ныне музейный реставратор, утешать начальницу несбыточными надеждами не стал. С присущей ему прямотой Николай заявил, что спасти положение может только невероятное стечение обстоятельств…
Коля Самоваров, ныне реставратор музейной мебели, в душе так и остался сыскарем, хотя давно не работает в милиции. Поэтому версия об убийстве музейного сантехника показалась ему хоть и удобной, но неубедительной. Для следователя всё было просто и ясно: сантехник отмечал получку с другом, собутыльники чего-то не поделили, ссора закончилась ударом по голове… Найти, с кем покойный пил перед смертью, — и все дела! Но дотошного Колю Самоварова эта гипотеза не удовлетворяла, поэтому он предпринял собственное расследование, изрядно взбаламутив тихие омуты музейного закулисья…
Провинциальный театр выразил желание запказать набор стульев для спектакля "Отелло", и Николай Самоваров, приработка ради, отправился в захолустный Ушуйск. И почти сразу пожалел об этом. В театре бушевали страсти; зависть и неудовлетворённое честолюбие подогревались артистическим темпераментом, любовные треугольники накладывались на любовные пятиугольники… Когда одна из главных участниц театральных интриг была найдена задушенной, обстоятельства сложились так, что Самоварову, бывшему милиционеру, а ныне скромному ремесленнику, пришлось стать детективом поневоле.