Большая семья - [68]

Арсей говорил что-то о ее доме, о муже, но она не понимала. Она только слушала его голос: он звучал мужественно, проникал глубоко в сердце. Она любила, любила жарко, всем сердцем, и радость любви, как легкий ветерок молодое деревцо, обнимала, охватывала ее всю, заставляла волноваться, трепетать. Ульяна была счастлива, и жизнь казалась ей такой же широкой и неисчерпаемой, как расстилавшаяся перед ней река.

Ульяна ласково заглянула Арсею в глаза и тихо сказала:

— Не надо… Не говори ничего. Все так хорошо, так красиво…

Она взяла его под руку и прижалась плечом к его плечу. Они пошли медленно, прислушиваясь к возбужденному людскому говору. Солнце, поднявшись высоко, рассыпало над Москвой теплые весенние лучи. Вспыхивали и гасли водяные искры на реке. Радужной позолотой поблескивали купола кремлевских соборов.

Арсей и Ульяна обошли вокруг Кремля и вышли на улицу Горького. Широкая, лоснящаяся отполированным асфальтом, она поднималась на холм. Люди двигались по ней густым потоком. И здесь слышались громкие выкрики, радостные шутки, рассыпчатый девичий смех, звонкая и взволнованная песня. Все сливалось в общий многоголосый гул, поднималось в ясное бирюзовое небо, раскинувшееся над столицей.

На углу Советской площади старик продавал разноцветные воздушные шары.

— Купи, Арсей, — сказала Ульяна. — Купи вот этот…

Арсей исполнил ее просьбу. Ульяна намотала нитку на пуговку кофточки, и красный шар поплыл над ее головой. Москвичи оглядывались на нее, улыбались. Арсей и Ульяна дошли до гостиницы «Якорь».

— Зайдем поздравим наших с праздником, — предложила Ульяна. — И отдохнем немного…

Денис и Антон только что вернулись.

— Целоваться! — закричал Антон и вытер губы. — По всем правилам целоваться!..

Рубибей поцеловал Ульяну. Потом стиснул Арсея в объятиях.

— С великой победой вас, друзья! — сказал Арсей. — С нашей замечательной советской победой!

— Да здравствует товарищ Сталин! — крикнул Антон.

— Да здравствует победа! — вторил Денис.

Ульяна села на диван и вытянула уставшие ноги.

— А где же Иван Иваныч? — спросила она.

— Кто его знает, — ответил Денис. — Должно быть, по Москве бродит.

— Мы тоже только что ввалились, — сказал Антон. — Всё ходили и всё смотрели. И до чего ж хороша Москва сегодня! До чего красива!.. Так и хочется обнять ее всю!..

Антон раскинул руки и закрыл глаза, желая, видимо, представить себе, как обнял бы он Москву. Денис сунул ему в руки стул. Антон стиснул его. Над головой Ульяны раздался резкий хлопок — лопнул шар. Антон выронил стул и, не понимая, в чем дело, растерянно замигал глазами.

Энергия била через край. Шуткам не было конца.

Пришел Недочет. Он старался сохранить спокойствие, но голос его дрожал, глаза под густыми бесцветными бровями блестели. Он положил на стол кульки и свертки, расцеловался с друзьями.

— А теперь заправимся, — сказал он. — Кушать сейчас будем!

— Ой! — вскрикнула Ульяна. — Как я хочу есть! С утра в рот ничего не брала…

— Садитесь за стол, — пригласил всех Недочет и достал пол-литровку. — Для праздничка…

Он развернул покупки — бутерброды, бублики, булки. Старик разлил водку по стаканам, встал, расправил усы.

— Дорогие мои товарищи! — сказал он. — Давайте выпьем за человека, который находится рядом в нами, — за великого вождя нашего, за лучшего нашего друга, за мудрого отца и учителя, за товарища Сталина! Он спас нашу замечательную Советскую Россию, великий Советский Союз, и всех нас от фашистской чумы и вечного рабства. Ему мы с вами обязаны этой нашей победой. Так поздравим же его, нашего дорогого и любимого вождя, с великим праздником — днем Победы — и пожелаем ему много-много лет жизни на благо нашей родины!..

Остаток дня они снова бродили по Москве, не чувствуя усталости. Они побывали в парках, на площадях Свердлова, Пушкина, Маяковского. Как дети взявшись за руки, Ульяна, Арсей, Недочет, Денис, Антон ходили по московским улицам, как по улицам Зеленой Балки, и вместе со всеми пели радостные песни. Они побывали на Ленинских горах и оттуда смотрели на родную Москву, залитую весенним солнечным светом. Они проплыли по Москве-реке на речном трамвае. Недочет, сопровождаемый одобрительными взглядами пассажиров, сплясал под баян камаринского; с ним танцовала молоденькая студентка Московского университета.

Вечером они веселой, шумной ватагой ввалились в комнату Потапова. Сергей Ильич и Михаил Туманов также весь день пробродили по Москве и теперь, сидя на диване, отдыхали. Ульяна обняла Потапова и крепко поцеловала. Другие последовали ее примеру. Все снова поздравляли друг друга, целовались, как родные, и, не стесняясь, вытирали на глазах слезы.

— Хорошо, друзья мои, — сказал Потапов, — очень хорошо, что мы в этот исторический день оказались в Москве, в нашей родной столице!.. Но завтра в путь, до дому.

— Завтра? — сказал Антон. — Так скоро?

— Завтра домой, — повторил Потапов. — Там ждет нас большая работа… Огромная работа, товарищи!..

— Ох, еще бы денька три пожить в Москве! — сказал Антон. — Уж очень тут чудесно.

— В Москве чудесно, это правда, — подтвердила Ульяна. — Но не знаю, как кого, а меня тянет домой. Скорей домой!.. Хочется работать, работать, работать!..