Большая семья - [64]

— Ну что вы! — сказала дежурная, захлопнув книгу. — Как можно заблудиться? Ведь от вокзала до нашей гостиницы — рукой подать. Десять минут пешком.

— Рукой подать? — спросил Антон. — А мы ехали часа два, через всю Москву.

— Извините, — перебил его Недочет, обращаясь к дежурной. — Я вижу у вас все готово? Не прикажете ли нас поскорее на место доставить? Очень уж нам некогда.

Дежурная проводила их на второй этаж.

В номере стояли три кровати, с подушками, сверкавшими белизной, диванчик, шкаф. Посредине комнаты — четырехугольный стол, покрытый белой, с сиреневой каемкой, скатертью. На столе — графин с водой, граненый стакан и пепельница. На окнах, выходивших во двор, висели полотняные занавески.

Как только дежурная вышла в коридор, Антон напустился на Недочета:

— Это кто ж тебя, Иван Иваныч, уполномочил нами командовать? Кто, скажи, пожалуйста? Это тебе, во-первых. А во-вторых, что ж ты нас на всю Москву позоришь? Из каких намерений ты сделал нас кволыми телятами?

Недочет решил не сдаваться.

— Олухи вы царя небесного! — грозно сказал он. — И в самом деле — телята. Что вы понимаете? Это ж подход! Чтобы нас по разным углам не распихали. Понятно? О вас же заботу проявляю.

— Нет, ты скажи, Иван Иваныч, зачем ты нас через всю Москву тащил, если тут всего-то пешком десять минут? — смеясь, спросил Денис.

Недочет не на шутку рассердился:

— Селезни! Ни дать, ни взять — селезни! Никакой смекалки. Да я ж вас нарошно возил!

— Как нарошно?

— А так… Чтоб Москву показать! Право слово — селезни. Никакого соображения…

Перепалка все же закончилась миром. Денис вскоре уехал в гостиницу «Москва», чтобы с Тумановым, как условились раньше, пойти в ЦК комсомола. Недочет и Антон решили прогуляться.

Они вошли в метро, купили билеты, спустились на эскалаторе. Глядя по сторонам, Недочет восхищенно вздыхал, прищелкивал языком.

— Ты понимаешь, Антоша, — тихо говорил он Антону, — под сердцем, вот здесь, волнует… Все это наше, наше советское, народное! А стало быть, и мы здесь с тобой не только дорогие гости, а и полноправные хозяева. Ты понимаешь это, Антоша?.. Я вот второй раз здесь, а все волнуюсь — радость голубем из души поднимается. Все мне тут знакомо, как дома, все осмотрел в тот раз, когда на выставку приезжал, а радуюсь, волнуюсь. И чувствую: не налюбоваться мне досыта. Каждый день бывал бы тут, и все ж красота не померкла бы. Потому что эта красота создана нашими руками — руками советского народа!

Сверкая огнями и никелем, подошел электропоезд. Недочет и Антон вошли в вагон, залитый мягким светом. Снаружи раздалось:

— Го-тов!

Двери автоматически закрылись, и поезд плавно тронулся. Секунда-две, и он снарядом летел по тоннелю. Мелькали электрические огоньки. Пронесся встречный поезд.

— Иван Иваныч! — крикнул Антон на ухо Недочету. — Москва над нами!..

— И под землей жизнь! — ответил Недочет, моргая по-детски восхищенными глазами.

Ни у того, ни у другого не было слов, чтобы полно выразить свои переживания. Они чувствовали себя, как во сне, когда человек неожиданно попадает в сказочное царство. Но это была явь, чудесная советская явь, которая пробуждала в душе гордость и благодарность.

На станции «Площадь Свердлова» все сверкало, переливалось мрамором. В наклонном тоннеле, где двумя рядами горели матовые фонари, мощный эскалатор подхватил их вместе с тысячами москвичей и вынес наверх.

Они вышли на площадь у Большого театра. Четверка чугунных коней на фасаде, казалось, готова была сорваться с места и с лихим цокотом промчаться по асфальту. Озабоченные москвичи куда-то спешили, входили и выходили из автобусов и троллейбусов. Над площадью стоял гул, в котором сливались человеческие голоса, шум и гудки многочисленных автомобилей.

— А знаешь, Иван Иваныч, — восторженно сказал Антон, — я никогда не был в Москве, а почему-то всегда представлял ее такой. Вот именно такой, какой сейчас вижу!.. Отчего это?

— Оттого, — сказал Недочет, — что Москва — наша родина, наше сердце. А сердце свое мы всегда хорошо чувствуем.

Недочет легко лавировал в людском потоке и уверенно тащил за собой Антона. Они вышли на Петровку.

— Побродим по магазинам, — предложил Недочет. — Полюбопытствуем. Может, что подходящее для хозяйства попадется. Из Москвы с пустыми руками не уезжают.

На противоположной стороне у большой витрины толпился народ.

Недочет потащил Антона через улицу. Сзади раздался свисток. Антон увидел милиционера: он махал им рукой в белой перчатке.

— Чего нехватало! — проворчал Недочет. — На первых порах — и в милицию!..

Он поклонился милиционеру и нащупал в кармане деньги, чтобы заплатить штраф. Милиционер отдал им честь.

— Почему нарушаете правила уличного движения? — строго спросил он, осматривая их с головы до ног.

— Какие правила, товарищ? — спросил Недочет, вежливостью стараясь умаслить блюстителя общественного порядка.

Милиционер объяснил, что улицу разрешается переходить в положенных местах. Недочет сказал, что они не знали таких правил, так как только что приехали из деревни. Милиционер снова отдал им честь и тепло улыбнулся.

— Прошу больше не нарушать правил, — посоветовал он и на прощание пожал им руки.