Большая семья - [117]
Арсей был на хозяйственном дворе. Он помогал кузнецу и Григорию Обухову собирать сноповязалку. В стороне под навесом стояли два трактора. Возле них возились Денис и Антон. Они готовили машины к уборке.
— Вас хвалят соседи, Петр Степаныч, — сказал Потапов Шорину. — И благодарят. Говорят, хорошо помогли.
— Спасибо, — сдержанно сказал Петр Степанович. — Только я их хвалить не собираюсь. Я скорее отругал бы их.
— За что?
— Такой крепкий колхоз, а кузницу имеет никудышнюю. А в большом хозяйстве без хорошей кузни — все одно, что без рук…
— За это стоит поругать, — согласился Потапов. — И вы, Петр Степаныч, непременно сделайте это, если представится возможность… — Он посмотрел на кузнеца — на его густую и курчавую бороду, на обнаженные по локоть, черные от копоти руки и сказал: — А знаете, Петр Степаныч, у меня к вам большая просьба. Не смогли бы вы написать в нашу районную газету о том, как создать колхозную кузницу?
Петр Степанович усмехнулся.
— Не сумею, — признался он. — Чего не сумею, того не сумею. Построить кузницу — могу, пожалуйста, а вот написать о том — не сумею.
— А если вам поможет хороший журналист?
— Ну, ежели поможет… А сам не сумею. Писатель из меня все одно, что из попа святой.
— Я пришлю к вам опытного газетчика, — пообещал Потапов. — Вы ему расскажете все, что надо для создания хорошей колхозной кузницы. И не забудьте сказать о своих соседях для примера — покритикуйте их… А как у вас дела, орлы? — обратился секретарь райкома к трактористам. — Пары уже закончили?
— Закончили, Сергей Ильич, — ответил Антон.
— За день до сроку, — добавил Арсей.
— На ремонт остановили? — показал Потапов на тракторы.
— Подшипники подтягиваем, — сказал Денис. — И так кое-что по мелочи…
Распрощавшись с кузнецами, Потапов вместе с Арсеем и Денисом вышел на улицу. Антон побежал за Тихоном Быланиным.
На улице работали плотники. После сенокоса они всей бригадой снова взялись за свое дело — строительство колхозных домов. Вдоль улицы ровными рядами выстраивались дома. Некоторые из них были покрыты красной черепицей и, радуя глаз, точно огненные маки, расцветали на заходящем солнце.
— Черепичный завод работает? — обрадовался Потапов.
— Работает, — не очень весело ответил Арсей. — С горем пополам… Ребята день и ночь возятся, прямо измучились — и все не могут освоить.
— Ничего, ничего, товарищ Быланин, — успокоил председателя Потапов. — Сразу ничто не дается.
Секретарь райкома осмотрел школу, клуб, с минуту, обнажив голову, постоял у Памятника десяти. На Верхней улице он увидел Ульяну. Она белила свою землянку.
Потапов подошел к ней, поздоровался.
— Ты что ж это, Ульяна Петровна, — сказал он, — никак зимовать собираешься в землянке?
— Да, видно, придется, Сергей Ильич, — ответила она, вытирая раскрасневшееся лицо фартуком.
— Разве колхоз не думает строить тебе дом?
— Думает. Только очередь моя — самая крайняя. На следующий год, должно, останется… Да я проживу и так — много ли мне надо? Поскорее бы вселить людей с ребятишками.
— Да, верно, — согласился Потапов. — Поскорее бы многодетных пристроить. Одиноким легче переждать… — Он погладил усы, улыбнулся. — Ну что ж, партизанка, подожду до следующего года. А в следующем году обязательно приеду чай пить в новом доме.
— Пожалуйста, Сергей Ильич, — сказала Ульяна, — милости просим…
Уже по дороге в правление Потапов спросил Арсея:
— Как настроение Ульяны?
— Ничего, — пряча глаза, ответил Арсей. — Хорошо себя чувствует…
В правлении колхоза их уже ждали Антон и Тихон. Тихон был в военной форме, с орденскими ленточками на груди, но без погон.
— Какую работу ты дал брату? — обратился Потапов к Арсею.
— Пока на черепичном заводе работает, — сказал Арсей. — Он сам выразил желание.
— Значит, товарищ старший лейтенант, — спросил Потапов, — глину месите?
— Так точно, товарищ секретарь! — ответил Тихон. — И это приходится.
— Вы, кажется, электротехник? — садясь за стол, спросил Потапов Тихона.
— Электротехник.
— Осенью будем строить на вашей речке гидроэлектростанцию.
— Ждем не дождемся, товарищ секретарь.
— Вот тогда придется вам поработать.
— С радостью отдам все силы…
— Вот-вот, — сказал Потапов. — А пока что и глину месить, и урожай косить, и снопы молотить! Пока придется делать все, что нужно, что необходимо… — Он взглянул на коммунистов, стоявших вокруг, и удивленно проговорил: — Да вы что же стоите? Присаживайтесь, пожалуйста. — Расстегнув военную сумку, Потапов вынул оттуда тетрадь и две красные книжечки. — Товарищ Скворцов! — торжественно обратился он к Денису. — Вы приняты в члены Всесоюзной Коммунистической партии большевиков. — Он раскрыл тетрадь, отыскал фамилию «Скворцов».
Денис расписался. Потапов передал ему партийный билет.
— Будьте достойным великого звания коммуниста! — сказал секретарь райкома. — Храните это звание честно, служите нашей партии преданно и беззаветно. — Он крепко обнял и поцеловал Дениса.
Потом он подал кандидатскую карточку Антону.
— Товарищ Рубибей, вы приняты кандидатом в члены нашей партии. Разрешите мне выразить уверенность, что вы, проходя кандидатский стаж, будете еще лучше трудиться на общее благо и честным выполнением своего долга завоюете право стать членом партии. Получите кандидатскую карточку…
Филипп Иванович Наседкин родился в 1909 году в селе Знаменка Старооскольского района Белгородской области, в семье бедного крестьянина. В комсомоле он прошел большой путь от секретаря сельской ячейки до секретаря ЦК ВЛКСМ. Первая крупная книга Ф. Наседкина роман «Возвращение» издан был «Молодой гвардией» в 1945 году. Затем в нашем же издательстве выходили в свет его книга очерков о Югославии «Дороги и встречи» (1947 г.), романы «Большая семья» (1949 г.), «Красные Горки» (1951 г.), повесть «Так начиналась жизнь» (1964 г.). Повесть «Великие голодранцы» опубликована в журнале «Юность» (1967 г.)
Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
В деревушке близ пограничной станции старуха Юзефова приютила городскую молодую женщину, укрыла от немцев, выдала за свою сноху, ребенка — за внука. Но вот молодуха вернулась после двух недель в гестапо живая и неизувеченная, и у хозяйки возникло тяжелое подозрение…
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«Соленая Падь» — роман о том, как рождалась Советская власть в Сибири, об образовании партизанской республики в тылу Колчака в 1918–1919 гг. В этой эпопее раскрывается сущность народной власти. Высокая идея человечности, народного счастья, которое несет с собой революция, ярко выражена в столкновении партизанского главнокомандующего Мещерякова с Брусенковым. Мещеряков — это жажда жизни, правды на земле, жажда удачи. Брусенковщина — уродливое и трагическое явление, порождение векового зла. Оно основано на неверии в народные массы, на незнании их.«На Иртыше» — повесть, посвященная более поздним годам.
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».