Большая Полянка. Прогулки по старой Москве - [41]

Случались и совсем уж экстремальные аттракционы. В частности, в 1805 году случилось вот что: «В Нескучном, у Калужских ворот, товарищ Гарнереня (знаменитого французского воздухоплавателя, много „гастролировавшего“ в русских столицах – АМ) Александр спустил шар, а поднявшись очень высоко, отрезал веревку и спустился благополучно на Девичьем поле, но попал в пруд. Все сие было хорошо, удачно и прекрасно».

А что еще, собственно, нужно скромному городскому обывателю?

* * *

Усадьбу Шаховских государь купил в первую очередь, раньше, чем голицынскую и орловскую. Князь Лев Александрович отнюдь не дорожил своим угодьем. Кроме того, в начале прошлого столетия с владением произошел конфуз, который, вероятно, облегчил Льву Шаховскому расставание с усадьбой.

Минеральная вода «Московская» сегодня явно не в фаворе. А сравнительно недавно, два десятка лет тому назад эта вода чаще иных стояла на прилавках наших магазинов. От «Нарзана» и «Ессентуков» она отличалась тем, что была самая невкусная. Поговаривали, что производство этого напитка незамысловато – обычная вода из крана, разве что прошедшая через сифон.

Тем не менее история «Московской» довольно старая, притом комичная. Еще в начале прошлого столетия там, где сейчас Нескучный сад, располагался ничем не примечательный колодец. Правда, москвичам казалось странным, что колодец вырыли на самом берегу Москвы-реки – вода в реке в то время была вкусная, вполне пригодная и для питья, и для иных домашних нужд. Так зачем колодец? Тем не менее именно это нелепое сооружение положило начало московской минеральной воде.

Известно: чем богаче человек, тем больший интерес он представляет для всяческих инициаторов, мошенников и авторов проектов. Князь Шаховской Лев Александрович, на земле которого располагался исторический колодец, был отнюдь не бедным. И ничего нет удивительного в том, что как-то раз к Льву Александровичу явился некий иноземный доктор Рейс и заявил, что Шаховской располагает невиданным богатством – источником целительной воды, способной излечивать людей от всех болезней. Что доктор, дескать, лично сам обследовал колодец и убежден, что химический состав этой воды настолько совершенен, что глупо не воспользоваться этим чудом. Дело за малым – нужно оборудовать вокруг колодца всяческие ванны для купаний, бюветы для питья и прочие необходимые аксессуары. И Шаховской сразу же сделается в сотню раз богаче. А иноземец Рейс – подвижник и энтузиаст готов подобными работами заняться, вот вам и смета подготовлена.

Доверчивый Лев Александрович стал финансировать курортное строительство. Довольно быстро на его земле возникли домики с затейливыми ванными, зал для питья, крытая галерея для прогулок в непогоду и всяческие агрегаты, способные улучшить качество целебного питья. Шаховской брюзжал – мол, чертовы машины, то одна понадобится, то другая, денег много требуют, а для чего они – поди-ка, разберись. Однако деньги продолжал давать.

Наконец, заведение Льва Александровича открылось. Это событие ожидали в Москве с нетерпением – слух о невиданной водолечебнице давно ходил по городу. Шаховской приготовился получать барыши.

Однако, горожане походили, посмотрели, поглотали минеральных вод, не нашли в них ничего особенного и перестали посещать источник. Доктор Рейс сказал, что ситуацию поправить очень просто. Нужно всего-навсего соорудить несколько новых аппаратов его собственного, рейсова, изобретения. Да, конечно, это будет стоить денег, но не бросать же из-за этого такое перспективное и благородное мероприятие.

Шаховской еще несколько раз давал деньги. Доктор Рейс богател. Дело, которое сначала вызывало любопытство москвичей, стало все чаще вызывать насмешки. Писатель Михаил Загоскин издевался над Львом Александровичем: «Конечно, он имел удовольствие пить свою собственную зельцерскую воду и потчевать ею своих приятелей; но если б счесть, во что обошлась ему эта забава, то для него гораздо бы выгоднее было вместо домашней зельцерской воды пить старый рейнвейн и потчевать своих гостей столетним венгерским вином».

В конце концов, в районе улицы Остоженки открылась минеральная лечебница другого иноземца – Лодера. Стало ясно окончательно, что Рейс – на самом деле жулик. Он был изгнан и, похоже, не особенно жалел об этом – некоторый капитал доктор скопить успел. Землевладение, заполучившее столь курьезную славу, Шаховской продал дворцовому ведомству.

* * *

Нескучное сделалось царским подарком. Государь Николай Павлович решил презентовать его своей супруге Александре Федоровне. Собственно, тогда название – «Нескучное» – и появилось. Было и другое – «Александровское», в честь новой владелицы. Естественно, оно не прижилось, вытесненное более ласковым «нескучным».

Главной достопримечательностью, этаким пинг-понгом позапрошлого столетия стали уже не карусели, не колодец со скандальной минералкой, не старуха – «пиковая дама», а так называемый Воздушный (или Зеленый) театр. Он вмещал полторы тысячи зрителей, сценой была обычная лужайка, а кулисами и декорациями – деревья и кусты. Но, поскольку все это организовывала царская фамилия, незатейливый театр был довольно известен, и в нем играли первые знаменитости своей эпохи – Щепкин, Ленский и Мочалов. Щепкин был в особом «восторге», писал своему другу, актеру Сосницкому: «Вообрази, театр весь открытый как над зрителями, так и над сценой, зад сцены не имеет занавеса и примыкает прямо к лесу; вместо боковых кулис врыты деревья; при малейшем ветерке не слыхать ни слова; к тому же карканье ворон и галок служит в помощь к оркестру; сухого приюта нигде нет».