Большая коронавирусная афера - [17]
Что ж, давайте разберемся с этой летальностью, цифры по ней у нас тоже есть: 17 из 2337 зараженных скончались. Получается, что летальность коронавируса на текущий момент составляет в России согласно официальных данных 0,72%.
Для сведения: уровень летальности простого гриппа и ОРВИ составляет 2–3%. По данным Всемирной организации здравоохранения, во всем мире ежегодные эпидемии гриппа приводят к гибели от 290 000 до 650 000 человек, у 3–5 млн людей грипп приводит к тяжелым осложнениям. Чаще всего осложнения бывают со стороны дыхательной системы (самое распространенное — пневмония), также могут пострадать органы сердечнососудистой системы, кроветворения, нервная и мочеполовая системы. Однако в этой связи никто не истерит в СМИ, не вводит режим домашнего ареста для миллионов людей по всему миру.
Попробуем разобраться, кто же в России не смог пережить заражение вирусом COVID-19. Гибель всех нижеперечисленных официально связали с заражением коронавирусом (нумерация ниже условна, соответствует времени объявления о кончине граждан в СМИ).
1. и 2. 25 марта в Москве скончались два пожилых пациента в возрасте 73 и 88 лет с положительным результатом теста на коронавирус. У больных были «различные патологии и пневмония». Детали диагнозов не уточняются.
До этого в России скончались две женщины, которых также пытались включить в список жертв вируса: было заявлено, что у них диагностирован COVID-19. Однако судмедэксперты установили иную причину смерти первой женщины — оторвавшийся тромб. У второй умершей была последняя стадия рака, и именно онкология стала причиной ее гибели.
3. 27 марта в Москве умерла женщина 70 лет, в течение 20 лет страдавшая сахарным диабетом, имевшая терминальную почечную недостаточность и другие заболевания.
4. 27 марта в Москве умерла 56-летняя женщина. В оперативном штабе отметили, что у женщины отсутствовало одно легкое после перенесенного онкологического заболевания.
5. 28 марта в Оренбурге умер 57-летний мужчина, вернувшийся из зарубежной поездки. Министр здравоохранения области сообщила, что у него «были сопутствующие заболевания» (хронические) и он находился на искусственной вентиляции легких.
6. 28 марта в Санкт-Петербурге губернатор Александр Беглов рапортовал, что в больнице им. Боткина умер мужчина (возраст не сообщается). «Причина смерти определена будет после вскрытия», — сообщил губернатор.
9. 29 марта в Пскове умер 56-летний мужчина. Губернатор области Михаил Ведерников сообщил: «У мужчины были тяжёлые сопутствующие патологии: хроническая обструктивная болезнь лёгких и гипертония».
Информации об остальных умерших пока разыскать не удалось. Будем признательны нашим читателям, если они помогут нам дополнить этот список.
Что следует из вышеизложенного?
1 вывод. Очевидно, что летальность коронавируса преувеличена стократ. Сравнение с летальностью обычного гриппа и ОРВИ мы привели выше, она в 3–4 раза превышает летальность «страшного» коронавируса COVID-19.
2 вывод. Скончались люди не от вируса как такового, а от тяжелых хронических патологий. Заболевание же коронавирусом послужило лишь спусковым крючком, триггером. И это неудивительно, ведь по сути своей этот вирус — обычное ОРВИ. Ни больше, ни меньше.
Так для чего же потребовались капиталистическим правительствам в России и мире столь «решительные» меры по его предупреждению и локализации? Ведь очевидно, что принимаемые меры в высшей степени неадекватны реальной угрозе. Раздувание истерии вокруг «вируса-убийцы» искусственное, и выгодно оно лишь крупнейшим монополиям, которые стремятся таким образом пережить очередной капиталистический кризис (фактически отсрочить крах всей прогнившей системы капиталистического производства).
Крупнейший капитал перешел к открытому террору — как идейному, так и физическому (насильственное заточение миллионов людей в своих квартирах по всему миру тому доказательство). Причем прыжок этот произошел стремительно. Нас фактически прижали к стенке.
Теперь — слово за миллионами трудящихся. Выбор не богат: быть овцами на заклание или свободными и гордыми людьми!
Н.З.
БОЛЬШАЯ КОРОНАВИРУСНАЯ АФЕРА
В связи колоссальными изменениями в жизни буквально каждого члена нашего общества, которые повлекли так называемые «карантинные меры» по подавлению якобы нависшей угрозы смертельного коронавируса COVID-19, у многих возникают вопросы относительно адекватности этих мер. В самом деле, меры, предпринимаемые правительствами практически всех стран мира, беспрецедентны. Власти через СМИ объясняют эти меры какими-то невнятными показателями якобы ужасной смертности, приводят текущую статистику смертей, а умерших называют погибшими «от данного вируса», если на момент смерти в организме был обнаружен вирус COVID-19.
При этом подаваемая информация крайне противоречива, ряд сообщений о текущем положении дел противоречит предыдущим сообщениям. Кроме того, и в заявлениях властей, и в самих якобы «антивирусных мерах» население видит, как минимум, три противоречия:
между теми или иными мерами;
между поступающей информацией и наблюдаемыми фактами;
между предлагаемыми мерами и предыдущим опытом человечества.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.