Большая книга ужасов — 61 - [20]

Помимо «Троицы» воры унесли еще четыре иконы в окладах из серебра с речным жемчугом. Для маленького Ордынска это была без преувеличения кража века.

Изучая место преступления, Жека прикоснулся ладонью к стене, и нас мигом выставили на улицу. Музей был закрыт по случаю кражи. Тетя отперла нам дверь.

– Жду вас через час, не раньше, – объявила она, вручая мне запасные ключи, деньги на стекло для скелета и бумажку с размерами.

Магазин мы разыскали быстро, но стекло пока не купили, а пошли куда глаза глядят, чтобы убить время.

– А чего полицай заругался?! – ныл Жека.

Я стал объяснять:

– Он же отпечатки пальцев снимал. Видел порошок с кисточкой? Порошок пристает к отпечаткам, потом их переносят на липкую пленку. А когда найдут подозреваемого, отпечатки сравнят с его пальцами. Теперь главный подозреваемый – ты.

– Это почему? – не понял Жека.

– А потому что нечего было за стену хвататься. Ты же оставил отпечатки.

Жека с опаской посмотрел на ладони:

– Я руки мыл!

– Неважно, порошок все равно проявит отпечатки. Возьмут тебя за шкирку: «Где чернильный прибор (малахит, бронза)?»

– Разберутся, – сказал Жека.

– Конечно, разберутся. Недельку тебя подержат, пока наш поезд не поедет обратно в Москву. Тогда Галя подтвердит, что мы сошли в двенадцать часов ночи и не могли обворовать музей.

Жека подумал и решил:

– По справедливости нас обоих должны за шкирку. Мы же братья!

За час мы обошли весь центр города. На нас глазели. Жека одевается, как жертва землетрясения, сброшенная с постели толчком в девять баллов: бейсболка козырьком назад, рубаха расстегнута, майка висит, штаны болтаются. Такая мода у них в первом классе. А здесь по улицам шатались засупоненные пацаны в помятых костюмчиках. Встречая знакомых, они не орали за километр: «Хаюшки! Какие люди без охраны!» – а здоровались за руку и выдавали ценные наблюдения. К примеру, «Неслабо клевал чебачок сегодня на зорьке. Я полведра взял на пареный горох». Их взрослая степенность забавляла Жеку. Он влезал в чужие разговоры и передразнивал, нарываясь на заслуженный пендель. Но аборигены не снисходили до драки. Оценив разгильдяйский вид чужака, они отворачивались.

В магазине стройматериалов нам вырезали стекло и налепили на него бумажки, чтобы не порезать руки. Мы несли его вдвоем, Жека – впереди. Всем встречным он кричал шагов за пять:

– Может, вы думаете, что мы идем просто так, а у нас тут прозрачное стекло! Между нами нельзя проходить, только сбоку!

Стекло было толстое и тяжелое. Даже я намаялся, а у Жеки от усталости разжимались руки. Один раз он упустил стекло, но у самой земли поймал, подставив кроссовку. Я и съязвил:

– Несправедливость какая! Стекло разбил скелет, а таскать приходится тебе.

– Стекло разбил я, – серьезно сказал Жека, – но, Алеша, он правда тянул ко мне руки!

– Час назад он тебе пальцем грозил, – напомнил я. – А завтра что ты скажешь?

– Я так и думал, что мне никто не поверит, – печально вздохнул Жека, и у меня дрогнуло сердце: а вдруг?! Я же знаю своего братца. Чем отчаяннее он врет, тем сильнее обижается, если не верят. Однажды подрался с лучшим другом Гришкой, доказывая, что видел говорящую собаку…

Мы шли по центру города. Вовсю палило солнце. На крышах домов торчали спутниковые «тарелки». Ночные страхи были далекими и ненастоящими, как сон. Даже призрачный поезд сейчас казался обманом зрения, оптическим фокусом тумана, темноты и лунного света. И я решил, что Жека, скорее всего, не врет, но мог ошибиться. Померещилось ему, что скелет шевельнулся, вот и все.

Глава XIII. Загадка на загадке

На крыльце музея, подперев кулаком щеку, с терпеливым видом сидела Зойка. Прикнопленная тетей Светой записка «Закрыто по техническим причинам» еще белела на двери.

Жека заторопился. Его распирали знания, полученные сегодня в музее. Допыхтев до крыльца, он опустил на ступеньку свой край стекла и со всей прямотой будущего второклассника ляпнул:

– А правда, что у твоего дяди хвост?

Зойка не удивилась вопросу:

– Подглядывала я за ним, что ли? Люди говорят, должен быть хвост, а на хвосте четыре волоска. Ведьмакам так положено. Только люди ведь и фигню часто говорят.

Меня начали здорово раздражать чудеса города Ордынска. Вчера Зойка болтала про морок и заколдованное место, сегодня тетя добавила про шаманов, колдунов и ведьм. Неудивительно, что после таких сказочек у Жеки скелет зашевелился!

– Зойка, – сказал я свысока, – а ты сама-то думаешь, что говоришь? Ведьмак! Скажи еще, что твой дядя дерется с мертвецами.

– Не видала, не знаю, – пожала худыми плечиками Зойка. – Я одно скажу: когда люди говорят про то, в чем не соображают, всегда получается ерунда.

Вот так отбрила! Кажется, в Зойкиных глазах я был ничуть не лучше сочинителей небылиц про ведьмачий хвост. Они считают дядю Тимошу слишком необыкновенным, я – слишком обыкновенным. Но у обыкновенных людей в сарае не валяется гора костылей. Наверное, и у самых лучших врачей редко бывает, чтобы человек приковылял хромым, а ушел здоровым. Нет, надо посмотреть на ведьмака.

Тут как по моему заказу Зойка напомнила:

– Вы лечиться-то у дядь Тимоши не раздумали?

– Не раздумали, не раздумали! Когда поедем? – загорелся Жека. Ему льстило, что загадочный ведьмак будет лечить его синдром Разлюли-Малинина.