Большая Книга. Том 1. Имперский сирота - [85]

Яс стоически переносил весь этот ад, так как понимал, что, скорее всего, именно это имел в виду автор известной поговорки, когда писал, что без труда не выловить и рыбки из пруда. Теперь бедный червяк по всем правилам рыбацкого искусства (чтобы не торчало жало сверху и не болтался конец снизу) был зафиксирован на своей стальной Голгофе. Дядя Женя выставил Ясу необходимую глубину на поплавке, показал, как правильно закидывать, и рыбалка началась.

Первые две поклевки Яс проворонил, хотя, вроде, ничего сложного в этой самой «подсечке» на первый взгляд не было: дождался, пока плавник после нескольких коротких и резких «дерганий» уйдет целиком под воду – и дергай резко вверх и немного вправо, чтобы крючок зашел в рыбу. А потом уже наоборот, надо не дергать, а плавно тянуть. Он все вроде так и делал, но оба раза над водой в результате показывался голый крючок без червя.

– Так ты нас совсем без червей оставишь, – улыбнулся дядя Женя, когда Яс в третий раз судорожно выдернул голый крючок из воды, который, словно мстя Ясу за его неумелость, еще и запутался в леске вокруг удилища. – Давай-ка сменим тебе наживку.

Он навязал Ясу еще один крючок на удочку и скатал из хлебного мякиша два плотных шарика, которые лихо закинул подальше, между двух больших камней.

Яс был даже рад, что теперь ему не придется мучить червей и пачкаться в их кишках. Хлеб куда приятнее. Он пристально посмотрел на поплавок – тот опять стал мелко дергаться. Пробуй… пробуй, шептал про себя Яс.

…Главное теперь – не дернуть слишком рано, но и не проворонить… Он и сам сейчас своей стойкой напоминал натянутую леску – длинный и худой, с вытянутой шеей, держащий удочку обеими руками. И – вот он, момент! – весь поплавок ушел под воду. Яс выждал еще буквально микросекунду, а затем дернул, резко и коротко, вверх и чуть вправо. И сразу же – о чудо! – почувствовал, как дрожит и трепещет под согнутым дугой удилищем тугая, как натянутая струна, леска.

– Дядя, Женя, дядя Женя, смотрите, я, кажется, поймал! – не то прокричал, не то прохрипел Яс, желая одновременно привлечь его внимание и не сглазить свое первое рыбацкое счастье. – Что теперь делать?

Зазубин мельком глянул на Яса, потом на его удочку и, закрепив свою на импровизированном фиксаторе-крюке из арматуры, воткнутом в щель между камнями, подошел к Ясу и быстро и мягко положил свою большую загорелую кисть на удилище.

– Теперь тяни, только плавно, не дергая, – и он, скорее поддерживая и страхуя, нежели помогая, стал плавно вместе с Ясом поднимать удилище вверх. А еще через несколько секунд над водой затрепыхался жидким серебром первый в жизни Яса улов. Да какой! Две рыбки, а не одна сидели на двух крючках: на дополнительный, только что навязанный дядей Женей, тоже клюнул жирный чебак, а четкая подсечка Яса зафиксировала обоих. – Ну, что сказать, с почином! Поздравляю! Сразу двоих на оба крючка – это редкое везение даже для опытного рыбака, – объяснял счастливому Ясу дядя Женя. – Вот смотри, теперь мы должны таким образом вытащить крючок. Если не получается рукой, можно взять плоскогубцы. А рыбу, чтобы не вырвалась, ты держишь под жабры, вот так. Видишь?

В садок Яс опускал их уже самостоятельно. Еще один чудесный день.

После этих двух они поймали еще штук десять крупных чебаков (мелких отпускали обратно в воду), а потом дядя Женя стал учить Яса ставить «закиды» на сома, наживкой для которых служили все те же чебаки, порубленные на куски. Тогда-то Яс познакомился еще с одними местными обитателями – большими чайками, которых дядя Женя называл мартынами. Мартыны кричали так надрывно, как орут новорожденные дети, смущая Яса даже сильнее разорванных на две половины червей. Они возникли за одну секунду из ниоткуда и теперь парили над рыбаками в паре метров, используя ветер и неподвижно расставив крылья. Вдруг один из них – ррраз – резко спикировал вниз и схватил кусок нарезки, которую дядя Женя приготовил на закид. Ясу теперь стала понятна причина повышенного к ним интереса со стороны мартынов, но ни он, ни дядя Женя особо не огорчились – уж очень было занятно наблюдать за их мартыньим мародерством с такого близкого расстояния. Второй мартын тоже вскоре утащил свой кусок, после чего они исчезли в никуда так же быстро, как и появились.

Теперь уже ярко-красный диск солнца миллиметр за миллиметром скрылся за безупречно ровной и очень тонкой степной ниткой горизонта. Пора было возвращаться в лагерь, тем более, что их улов гарантировал обильный и вкусный ужин из жареной рыбы. Дядя Женя не спеша собрал свою и Ясову удочки, закрепил закиды, и, вытащив из воды садок с чебаками, протянул его Ясу: неси, главный добытчик, на базу. Яс с благодарностью взял тяжелую, но столь драгоценную для него ношу и вприпрыжку радостно побежал вслед за ним – то-то сейчас мама обрадуется!

Через минуту он, захлебываясь от эмоций, уже посвящал маму в детали первой в его жизни рыбалки, пока обвалянные в соли, муке и перце чебаки добродушно трещали на сковородке с подсолнечным маслом. А после ужина, пока дядя Женя писал что-то в своих геологических тетрадях в машине, они с мамой сидели на походных стульях снаружи и смотрели на самое звездное в мире небо, на котором Яс уже уверенно показывал Млечный Путь и Большую Медведицу. Небо было напичкано звездами так же густо, как у хорошей портнихи подушечка для иголок. Яс вдруг вспомнил Черное Море. Что сегодня он счастлив точно так же, как тогда, а может даже и больше из-за этих чебаков. И еще он подумал, что небо стало ему с тех пор намного роднее. Из-за полета в Москву, может быть? Жаль, что они с Андрюшкой никуда и не улетели в эту новогоднюю ночь. В этот момент дверь грузовика открылась, выпуская дядю Женю, и Яс через секунду уже слушал его низковатый приятный голос. Дядя Женя рассказывал о том, что завтра им нужно будет съездить к Саякскому карьеру, снять показания датчиков во время взрыва.