Большая Книга. Том 1. Имперский сирота - [71]

– А что это за кукси, мама? – спросил Яс, когда они с трехлитровой банкой вишневого компота, бутылкой водки и маминой авторской версией торта «Наполеон» ехали в такси на Охотскую.

– Это такая корейская лапша, сынок. Вкусная, тебе понравится. Тетя Оля ее бесподобно готовит, это ее фирменное. Там мясо, овощи, яйцо… и бульон с уксусом, как в лагмане. Тебя не разочарует, не переживай!

– А салат из папоротника будет? А хе? А морковка?

– Я смотрю, ты хорошо стал разбираться в их блюдах, тебе Слава Пан в школу обед случайно не привозит? – и мама весело рассмеялась. – Все будет, не переживай. В этот раз все столько всего наготовили, как на Маланьину свадьбу.

– А кто такая Маланья?

– Да это просто поговорка такая, бабушка Таня всегда говорит, если еды много.

– Понял. А я думал, ты на свадьбе у какой-то Маланьи была, где много еды было.

– А я селедку под шубой сделала. Точно, обожремся сегодня, прости господи. Женя, мы бенгальские огни взяли?

Но в этот момент такси остановились около дома Панов.

Яс с интересом оглядывал гостей. Помимо хозяев дома, в зале были еще некие дядя Боря и тетя Люда. Их Яс видел первый раз в жизни и поэтому стал исподтишка за ними наблюдать. Дядя Боря ему сразу же понравился, как всегда нравятся отрицательные литературные персонажи: он был похож не то на французского пирата, не то на румынского фальшивомонетчика, со стрелами усов, смоляными волосами, прямым носом, раздвоенным подбородком и ослепительной улыбкой. Тетя же Люда, жена его, наоборот вызвала некоторую настороженность своей прической, напоминающей сжавшегося осьминога, тигрово-полосатым платьем и довольно массивными перстнями на руках. Правда, чего у нее было не отнять, так это выдающегося декольте, открывавшего не менее выдающуюся грудь. Пока Яс наматывал на ус новые людские типажи, в дом забежали еще дети.

Дед Мороз хорошо приготовил в тот год Алма-Ату к Новому Году: весь день шел красивый, крупными хлопьями, снег. Во дворе у тети Оли были две больших красивых собаки и двое санок, оно и понятно, ведь у тети Оли было двое сыновей, Павлик и Вова. В те годы почему-то каждый второй был Павлик или Вова, двух друзей Яса во дворе звали тоже именно так. Они-то и забежали с улицы в дом, вдоволь накатавшись и наигравшись в снежки – это было видно по их красным, как грудь снегиря щекам и носам. Вместе с ними вбежала еще Мирка Ибрагимова, дочка дяди Хакима с тетей Надей, и еще сын дяди Бори, в общем, мама оказалась права насчет детской компании. Сейчас им накроют отдельный стол в детской, и они устроят пир горой. С бенгальскими огнями и хлопушками. А потом пойдут опять на улицу катать друг друга на санках и лепить снеговика перед встречей Нового Года.

Яс с интересом наблюдал, как взрослый стол в зале обрастает многочисленными яствами быстрее любой сказочной скатерти-самобранки. Вот на нем появились уважаемые корейские делегаты: хе из сазана, салаты из папоротника и корейской морковки, и острая капуста чимчи, нарезанная дольками, чтобы удобнее было закусывать водку. Вот появилось мамино хрустальное глубокое блюдо с селедкой под шубой. Шуба была майонезная, белая с фиолетовыми пятнами от вареной свеклы, пигмент которой нежно пропитывал изнутри слой майонеза, отчего казалось, что эти фиолетовые пятна чем-то подсвечиваются. Фиолетовые лампочки свеклы просвечивают сквозь матовую поверхность майонезного плафона. Потом возникли еще соленые помидоры с огурцами. А также соленые арбузы – вот чего Яс никогда совершенно не понимал, а мама, наоборот, любила. Потом появились слоеные пирожки с мясом и еще один салат, без которого встреча нового года была немыслимой для любой семьи в СССР. Конечно, это был «оливье», король советского новогоднего застолья. А центр стола традиционно заняли печеные кусочки курицы с печеными же дольками картофеля. Все, теперь можно вынимать минералку, лимонад, водку и шампанское из холодильника, и коньяк из шкафа. К празднованию Нового Года все готово.

На детском столе список закусок был гораздо скромнее: лимонад, курица с картошкой и слойки. Ну и морковка с папоротником – по настоянию Яса. Дети в этой комнате, как и во всем мире, не очень-то жаловали все эти многочисленные салаты, которые только место за столом занимают. А если кому-то захочется съесть вдруг салат – всегда можно положить себе в тарелку со взрослого стола. Пришло время зажечь гирлянду на елке и проводить Старый Год под взрывы хлопушек и бутылок с шампанским за взрослым столом. Потом быстро поесть и скорей бежать лепить снеговика, которому вместо пальцев и волос они вставят в двенадцать часов бенгальские огни и подожгут их все одновременно. И позовут взрослых смотреть на их сюрприз. Идею с бенгальскими огнями предложила Мирка. Все-таки у девчонок бывают нормальные идеи, надо признать. Короче, все, буквально все обещало классный праздник. И этот праздник вот-вот начнется – мужчины, разрумянившись и потирая руки, уже разливали водку из запотевшей бутылки, а шампанское занесли из холодных сеней в дом.

Ясу вдруг захотелось в туалет, ничего он успеет, еще есть пара минут. По-маленькому, он быстро. Проходя мимо сеней, Яс увидел там использованную хлопушку, лежащую на старом продавленном, и из-за этого высланного из дома в сени диване. Честно сказать, с хлопушками ему еще дела иметь не приходилось, хоть он и не показал вида при детях. Яс раньше зажигал только бенгальские огни, а хлопушки в тогдашней Алма-Ате были почему-то в жутком дефиците. Отличный шанс рассмотреть, как там устроено все внутри. И тогда в полночь он не оплошает со своим взрывом. Яс вышел в сени, взял хлопушку и заглянул внутрь. Ничего особенного – обычная картонная трубка с картонным же диском, застрявшим в середине этой трубки. Яс засунул палец в трубку и сильно нажал на этот круглый диск, чтобы выдавить его наружу. Диск поддался плохо, но зато из хлопушки на Яса с грохотом и дымом вырвался острый малиново-оранжевый короткий язык пламени. Ай! Через секунду огненная боль туго обволокла весь его указательный палец, словно моток раскаленной проволоки. Яс закричал, выронил коварную хлопушку и побежал к маме за первой медицинской помощью.