Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника - [48]

— Еще бы. Я там отмечал свое совершеннолетие.

— Понятно. Я занялся этим Фентоном и выяснил, что он промышлял вымогательством. Казалось бы, ничего из ряда вон: не рассчитал парень свои возможности, вот и нарвался. Я неохотно взялся за это дело, по правде говоря.

— Мне так нравится, когда полицейский инспектор говорит правду.

— Пожалуйста, джентльмены, не ссорьтесь, — примирительно вставил Сэвидж, а Дьюи просто сиял от удовольствия — вспоминал, наверное, прокурорское прошлое.

— Ливайн, не серди меня, — сказал Шей. — Через пару дней после убийства Фентона находят труп некоего Рубина. Неподалеку от Оливии.

— Я знаю этот городишко, — заявил Дьюи. Мог бы и помолчать.

— И вот выясняется, что этот Рубин был сообщником Фентона. И только-только мне становится интересно, как меня отстраняют от дела, и никто ничего не желает о нем слышать!

— Вас отстранили от дела? — спросил кандидат в президенты. — На каком основании?

— Мне было сказано, что убийство в Оливии расследуют местные власти. Я звоню тамошнему шерифу, а он отвечает, что расследование даже не начато.

— О, я уверен, это действуют те же, кто шантажировал меня и Анну! — торжествующим тоном объявил Сэвидж. Ему, оказывается, уже все было ясно. — Какие-то влиятельные силы давят на полицейское начальство и тормозят расследование!

— Невероятный скандал, — сказал Дьюи. — Я этого так не оставлю.

— Разрешите, мистер Сэвидж, задать вам один вопрос. — Наконец и мне удалось вставить слово. — Так ли вам нужно, чтобы этим делом занималась полиция? До сих пор мне казалось, что вы и Анна не желаете лишнего шума.

— Но меня интересует, кто именно не дает полиции развернуться! — пылко воскликнул Сэвидж. Он был, разумеется, трижды прав, но мне оставалось лишь помалкивать на этот счет.

— Да-да, это крайне интересно, — согласился кандидат, а глаза его уже хищно поблескивали.

— Я бы мигом нашел убийц, если бы меня не отстранили, — сказал Шей.

— Не сомневаюсь в его способностях, джентльмены, — сказал я, — но учтите: если вы зовете на помощь полицию, история с пленками неизбежно переходит на страницы «Дейли ньюс» и освещается подробнейшим образом в течение недели ежедневно. Если этого вы хотите, ну, тогда… — Мне приходилось тянуть старую песню, чтобы не вызвать в собеседниках подозрения своим равнодушием к волнующему их предмету.

— Нет, этого мы не хотим! — живо откликнулся банкир.

— Но, Джек, — умоляюще сказал Дьюи, — нам необходимо выяснить, кто оказывает давление на полицию! Ваше мнение?

— Если бы я это знал, пленки давно были бы в наших руках. Кстати, мистер Сэвидж, позвольте вам напомнить, что я обязался всего лишь добыть пленки. Улавливаете мою мысль? Я не полицейский, я обыкновенный пожилой шамес и не в состоянии заниматься несколькими делами одновременно. Меня наняли вернуть украденное. Если кого-то где-то засунули в дренажную трубу — это не моя головная боль. В настоящее время у меня есть план, благодаря которому все будут счастливы: Анна получит обратно фильмы, а вы беспрепятственно продолжите участие в предвыборной кампании, но я буду связан по рукам и ногам, если мне придется в упряжке с полицейским инспектором расследовать еще и убийства двух мелких жуликов.

Извини, Шей.

Матерый полицейский пес, Шей зарычал:

— А вот мне сдается, что ты темнишь, Ливайн. Мой нюх еще никогда меня не обманывал.

Черт бы его побрал, этого Шея.

— На сей раз он тебя подвел. Я просто хочу обслужить клиента по первому классу. Для полицейского инспектора здесь, наверное, есть возможность отличиться. Я так и вижу твою белозубую улыбку на первой полосе всех центральных газет, но меня-то волнует совсем другое: вернуть пленки и при этом держаться подальше от «Дейли» и прочих средств информации. Мистер Сэвидж нанял меня защищать его репутацию, что я и намерен делать. Точка.

На Шея мой монолог не произвел никакого впечатления, зато Сэвидж расчувствовался, а это для меня было главное.

— Видишь, как все сложно, Том, — вздохнул он, повернувшись к кандидату.

— Губернатор, — сказал я, — Шей правильно понимает: мне глубоко плевать, будут разоблачены шантажисты или нет. Я узкий специалист, и меня заботит только одно: вернуть украденное владельцу, и без лишнего шума.

— Джентльмены, я вам вот что скажу: этот шамес себе на уме, — многозначительно сказал Шей. — Могу поклясться, он знает больше, чем говорит.

Дьюи пристально посмотрел на меня:

— Вы можете ему что-либо возразить, Джек?

— Губернатор, я не могу назвать себя религиозным, но Господь свидетель: ничего я от вас не утаиваю. — Кажется, я все-таки покраснел.

Снова возникла неловкая пауза. Шей, разумеется, не верил ни единому моему слову. Сэвидж вдруг ударил кулаком по подлокотнику кресла и сказал:

— Я верю вам, Ливайн, и совершенно не желаю, чтобы эта история стала достоянием прессы.

Шей встал:

— Тогда, похоже, я здесь лишний. Удачи вам, губернатор. Всего наилучшего, мистер Сэвидж.

Дьюи тоже вскочил с дивана, обнял инспектора за плечо и что-то шепнул ему на ухо. Тот осклабился, отрицательно покачал головой и пошел к двери. На пороге он обернулся:

— Ливайн, можно тебя на пару минут?

— Только без бокса, джентльмены! — засмеялся Дьюи. Он стоял, заложив руки за спину.