Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника - [30]

Итак, я ослабил узел галстука, заломил шляпу на затылок, напустил на себя простецкий вид и, когда двери на пятнадцатом раздвинулись, тоже раздвинул рот в белозубой улыбке и вышел аккурат лицом к лицу с суровой брюнеткой, каковая тут же приготовилась держать оборону за секретарским столом.

Ковер здесь был такой мягкий, что я шел, как на пружинах. Ну и, понятно, панели из темного ореха, и охотничьи сцены в золоченых рамах, и приятное освещение — все как полагается. Приемная, кстати, вполне скромных размеров. Ничего общего с автостоянкой Батлера.

Брюнетка смотрела на меня настороженно. Над ней висел сам Эли В. Сэвидж, весьма и весьма живописный, со сложенными на груди ручками, на фоне портьер из алого бархата.

Он тоже смотрел на меня. Волосы его, разделенные посередине пробором, развевались, как маленькие орлиные крылышки. На медной табличке под портретом была выгравирована надпись по-латыни, в переводе, наверное, означающая: «Ваши платежи запаздывают».

— Чем я могу быть вам полезна? — спросила брюнетка, а выражение ее лица говорило совсем другое: «В лучшем случае ты посыльный, но скорее всего, просто ошибся этажом».

— Пожарная инспекция, мэм. — Я издали показал ветхое удостоверение, которое позаимствовал холодным зимним утром сорок второго у застреленного на крыше пожарного инспектора. Он сам был виноват — спутался с отъявленными негодяями, вот и кончил плохо, поэтому я присвоил его корочки безо всяких угрызений совести. Пару раз они меня уже выручали. Лоуренс Д'Антонио, номер 3674.

— Что вы собираетесь инспектировать?

— Да обычное дело, мэм. Санитарные условия, состояние противопожарный средств. Может, выявим какие-то недосмотры в конструкции здания.

— Я имею в виду — где именно?

— А везде, мэм, везде. Держу пари, давненько никто из нашего ведомства к вам не заглядывал. — При моей удачливости дело вполне могло обстоять и так, что пожарники ушли отсюда за час до моего появления. Нет, брюнетке об этом ничего не было известно. Я задышал свободнее.

— Пожалуй, вы правы. Подождите минуту. — Она взяла трубку внутреннего телефона, набрала три цифры: — Мэджи, здесь у меня пожарный инспектор. Мы ведь не проводили инспекцию в этом году? — В течение нескольких секунд она слушала, потом взглянула на меня: — Вы по вызову?

Я снисходительно улыбнулся и для солидности вынул блокнот:

— Нас не вызывают, мэм. Мы сами приходим. Уж так заведено. Ох, извините. — Я снял шляпу. Наглость моя уже превысила все мыслимые пределы, но брюнетка и это проглотила. Она сказала в трубку:

— Он говорит, что они приходят без вызова. Так у них заведено.

Я осматривался, покачивал головой, изображая простодушное восхищение охотничьими сценами. Брюнетка предложила мне сесть:

— Личная секретарша президента сейчас выйдет. Вы застали нас совершенно врасплох.

— Это уж такая у нас тактика, — хохотнул я и сел в тугое кожаное кресло.

Из лифта вышли двое седовласых, величественных. Я молниеносно перевел взгляд на портрет — увы, ни один из них не был Эли В. Сэвиджем. Брюнетка приветствовала обоих довольно сдержанно:

— Добрый день, мистер Миллер. Добрый день, мистер Сэмпсон.

Они мельком взглянули на меня, поняли, что я для них не представляю интереса, и сделали над брюнеткой вираж.

— Кэй, президент у себя? — спросил Миллер.

— У себя, но просил сегодня не беспокоить.

— Понятно. — Мистер Миллер тотчас расстроился, зато мистер Сэмпсон на глазах повеселел. Не проронив больше ни звука, друзья разошлись в противоположные стороны коридора. Я положил ногу на ногу. Может быть, Сэвидж и ночует в банке?

Тут дверь слева от брюнетки отворилась, и в приемную вошла ослепительная мисс лет пятидесяти в твидовом костюме, с фиолетовыми волосами и очками на шнурке.

— Мэдж Дархэм, личная секретарша президента, — затеяла знакомить нас брюнетка. — Мэдж, это мистер…

— Д'Антонио. — Я повторил фокус с удостоверением. — Надеюсь, я не отниму у вас много времени.

— Вы уверены, что вам нужно провести инспекцию именно сегодня, мистер Д'Антонио? — без околичностей спросила мисс Дархэм.

— Извините, но таков порядок. Я уже говорил. Ничего не поделаешь.

— Хорошо. Я тоже считаю, что следует придерживаться заведенного порядка, — сказала она, изо всех сил стараясь выглядеть любезной. (Напрасные старания.) — Но может быть, нет особой необходимости инспектировать кабинет президента? У него чрезвычайно важное совещание, и продлится оно, я полагаю, еще несколько часов.

Я улыбнулся понимающе:

— У такого человека, как мистер Сэвидж, на счету каждая секунда. Разумеется, мы не станем его отвлекать.

Она вздохнула с облегчением:

— Я была бы вам за это весьма признательна.

Вот как мило мы договорились. Мисс Дархэм открыла дверь, через которую вошла в приемную, приглашая меня следовать за ней, и мы очутились в длинном коридоре с ковровой дорожкой и морскими пейзажами на стенах.

Я снова принялся восхищенно крутить головой, и мисс Дархэм сочла нужным заметить:

— Президент лично собирал эти картины. Он у нас заядлый коллекционер.

— Вижу, вижу. Но ведь он не только, как говорится, гребет под себя, но еще и щедро жертвует в пользу разных организаций, — с восторгом подхватил я. — Мои товарищи по Республиканской партии отзываются о нем с благодарностью.