Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника - [16]

— Я не сержусь, любимая. Соедини меня с ним поживее.

Довольно долго слышалось лишь потрескивание и жужжание, но покуда мне капали денежки, отпущенные на поиски «любителя настоящего искусства», я был согласен ждать.

Наконец раздался голос Батлера, суровый такой голос:

— Джек, я же предупреждал, что по телефону…

— Мистер Батлер, не горячитесь, вы не на сцене. И вообще, может, хватит играть в шпионов?

— Вы все смеетесь, мистер Ливайн, но мне не до шуток. Я считаю, что это очень серьезное дело.

— А вот Ол Рубин так не думает.

— Черт побери, кто это такой?

— Тот самый «любитель настоящего искусства», которого все мы так любим и ценим. Жаль, что его перестало интересовать наше о нем мнение.

Снова в трубке возникли щелчки, шипение, хрюкание — это избавило меня от необходимости выслушивать истерические вопли Батлера. Когда стало слышно лучше, он говорил уже гораздо спокойнее:

— Джек, извините, тут Эйлин принесла срочную телеграмму. Так что там у вас стряслось? Еще раз извините, сегодня сумасшедший день, я был с вами излишне резок…

— Ничего, ничего, мистер Батлер, вы только не забывайте записывать все это в счет моих моральных издержек. А дело обстоит следующим образом: сейчас я в Смит-тауне, и это такая дыра, хуже которой, особенно в полуденную жару, и представить трудно. Дом четырнадцать по Эджфилд-роуд пуст, поэтому пришлось познакомиться с соседкой из дома двенадцать.

— Как ее зовут?

— Это неважно. Она подтвердила, что два подозрительных субъекта изредка обретались по этому адресу. С понедельника по среду один из них снова здесь засветился, а вчера погрузил в багажник «форда» какие-то картонные коробки и исчез в неизвестном направлении. Соседка обратила внимание, что он очень спешил. В доме я ничего не обнаружил за исключением огромного количества газет, раскиданных по всем комнатам.

— А фильмы?

— Я же сказал.

— Джек, я вынужден прервать разговор, — вдруг заторопился Батлер. — Если успеете добраться к шести, я выплачу вам остаток. Заодно поговорим подробнее. Извините.

Снова зашипело, зажужжало, засипело. Этот Батлер был мастер разговаривать по телефону. Я положил трубку.

VI

Путешествие обратно было ничуть не веселее: те же лопухи, ржавые бензиновые баки, раскаленная солнцем бетонка. Я вообще ненавижу жару, а сегодня было градусов девяносто. Еще я ненавижу такие вот дурацкие ситуации, когда вопросов столько, что, если их записывать, получится целая библиотека. Если «любитель настоящего искусства» переключился на более крупную добычу, тогда ничего не остается, кроме как ждать. А может, ждать как раз и не стоит? Может быть, убедить Керри Лэйн или Батлера все-таки обратиться в полицию? Но какой от этого толк? Да никакого.

А вот предупредить девчонку о том, что Батлера уже шантажируют, следовало бы. Но интуитивно я чувствовал, что и это ничего не изменит. Интуитивно я чувствовал, что самое интересное впереди. И не за горами.

Добрался до дома в начале пятого, принял холодный душ, подкрепился сандвичем с мясом. Хлебнул, разумеется, пивка, прилег на кушетку и уставился в потолок, представляя, как вечером буду играть с соседями в покер. Ну да, я уже говорил где-то ранее, что запросы у мистера Ливайна минимальные. Такой типичный средний американец образца сорок четвертого года: пиво, сигареты, симпатичная подруга жизни, возможность проявить умеренный патриотизм и в конце недели сыграть партию в покер — вот и все, что нужно мистеру Ливайну для счастья. Согласен, незамысловатый человечек. Но как славно мне было лежать на кушетке и мысленно раскладывать на потолке картишки! Тут я вспомнил, что к шести должен быть у Батлера. Знаете это ощущение — просыпаешься и замечаешь, что описался в постели? Не знаете? И слава Богу.

Еще и телефон зазвонил. Со спущенными штанами я запрыгал к нему, уверенный, что это Керри Лэйн по мне заскучала, и не ошибся.

— Мистер Ливайн, я вам не помешала?

— Ничуть. Я ничем серьезным не занят. Просто прыгаю по квартире без штанов.

— Понимаю, — протянула она с сомнением. — Голос у вас веселый. Я надеюсь, что это означает…

— Это не означает ровным счетом ничего, мисс Лэйн. Приятель Фентона смотался из Смит-тауна вчера днем.

— И конечно, с фильмами?

— Со всеми пожитками. Парень играет по-крупному, и мне сдается, что мы в его игре только пешки.

— Я в этом не разбираюсь. А как его зовут?

— Кажется, Ол Рубин. Никогда не слышали это имя?

— Нет. — За время паузы я сумел наконец подтянуть штаны. — Мистер Ливайн, может, мне все-таки заявить в полицию?

— И что же вы там скажете?

— Ну… что у Фентона был сообщник, который, скорее всего, и есть его убийца… и что этот человек вооружен и опасен…

— Мисс Лэйн, как правило, вымогатель не испытывает недостатка в желающих по тем или иным причинам всадить в него пулю. Давайте рассуждать по порядку. Фентон с напарником снимают дом для каких-то там своих нужд. И вдруг Фентона убивают. Самое разумное для напарника — сделать ноги и пока лечь на дно со всеми козырями. Я не отрицаю версию, что Фентона убил напарник, но заявлять в полицию, не располагая доказательствами, глупо. Первое, о чем меня там спросят, — а какое отношение к Фентону имею лично я? А я, вот ведь какая закавыка, затем вами и нанят, чтобы полиция ничего не знала. Нет, если вам не терпится, ради Бога, идите и заявляйте, но я — против.