Большая Берта - [19]

Матиас ткнул пальцем в пол.

— Взгляните, граница между старым и новым куском видна очень четко. Тот, что под лестницей, немного другой, светлее…

— Его заменили?

— Разумеется.

— Отлично. Ты выжал из места преступления все, что мог, дружище. Последнее пустяковое поручение — и можешь отправляться домой ковать очередного малыша. Детям, зачатым ночью, больше везет в жизни.

Матиас смущенно улыбнулся. Детишки в его семействе рождаются по штуке в год и даже чаще, поскольку в коллекции есть и близнецы.

— Что прикажете, господин комиссар?

— Найди алебарду, старина. Утиль такого рода не держат в доме просто так, если только хозяин не швейцарский гвардеец или не театральный костюмер. Убийство было сымпровизировано, если можно так выразиться. Алебарда находилась здесь, в квартире. Найди или эту железяку, или место, где ее хранили.

Отдав приказ, я плюхнулся на хозяйское ложе, чтобы исследовать бумажник. Это был обычный плоский кошелек, внутри лежало удостоверение личности и водительские права, выданные Владимиру Келушику, родившемуся в Польше, город Лодзь, тридцать лет тому назад и проживавшему в Париже на улице Франк-Буржуа. Кроме того, я выудил из бумажника квитанцию на заказное письмо и фотографию молодой светловолосой женщины с ребенком на коленях. У блондинки был грустный вид.

Я испытывал досаду, словно кукольник, у которого во время представления пальцы свело судорогой. Беспросветная тьма, как в цистерне с гудроном, черным и дымящимся!

В таких случаях неплохо разложить все по полочкам. Возможно, тогда ситуация станет яснее и вразумительнее.

Две добрые женщины жили себе не тужили.

Да и с чего им дергаться? У них комфортабельная жизнь в роскошной квартирке на острове Сен-Луи.

Одна из них — личность известная, шлягеры печет как блины, деньги гребет лопатой. Другая — хорошенькая и работящая молодая девушка.

Однажды вечером, совершая моцион перед сном, эта другая (по ее словам) обнаруживает на крыше труп человека, известного ей в лицо.

Жертва — парижский поляк, более или менее замешанный в деле фальшивомонетчиков. Он болтается по окрестностям, используя мольберт в качестве прикрытия.

Вместо того чтобы позвать на помощь, что делает наша милая девушка? Ничего. Вы правильно прочли? Погодите, не ищите очки, я напишу заглавными буквами. НИЧЕГО! Она хранит секрет и выжидает битых сорок восемь часов, ничего не предпринимая и никому не говоря ни слова. Сумасшедшая, да?

Однако мертвец начинает пованивать. Тогда она собирается с духом и робко, застенчиво стучится в дверь Управления полиции. Настолько робко и нерешительно, что мой коллега, головорез Мартини не успевает что-либо заподозрить, девица же не посвящает его в тайну.

Наконец, она наводит на след меня, но с какой неохотой, с какими ужимками!

Одна нелепость наслаивается на другую, не так ли, друзья?

Хорошо. Шумные неуправляемые полицейские берутся за дело, и лабораторный гений Матиас в рекордные сроки выясняет:

1) Владимира Келушика проткнули алебардой;

2) его зарезали в доме;

3) пол после убийства вымыли и заменили ковер, очевидно пропитанный кровью.

Заметьте, обе обитательницы квартиры клянутся, что понятия не имеют о происшедшем.

Тем не менее Ребекка, услышав, как Пино звонит в лабораторию, заявляет, что дело пахнет жареным, и сбегает посреди ночи, попросив подружек отвлечь внимание легавых.

Может, у вас есть замечания по существу? Предположения, гипотезы? Нет?

Было бы странно, если бы таковые имелись. Ваша пассивность — тот памятник, к подножию которого я вновь и вновь приношу цветы моего воображения. Но цветы вянут и сохнут, а мраморный памятник стоит себе и стоит. Но ведь нам с вами так больше нравится, не правда ли? Мы скупы на проявления дружеских чувств. Не клянемся в вечной любви, не рвем рубашку в клочья. Я лишь призрак той рубашки, витаю над вами, материализуясь время от времени. Видите ли, дорогие мои любители позабавиться, постоянство в любви не требует слишком частых встреч, но и вовсе прекращать свидания тоже не следует.

Все дело в чувстве меры.

Жизнь принадлежит тем, у кого это чувство присутствует.

Мои усталые размышления были прерваны появлением двух персонажей. Речь идет о мадам Пино и жене Берюрье.

Помните знаменитую картину «Граждане Кале»? Более выразительного изображения покорности не сыскать. В лохмотьях, с веревками на шее, бредут они босые, в кандалах.

Мамаша Пенек — копия сухопарого Юсташа де Сен-Пьера. Я удачно воплощаю Эдуарда III, а Берта вполне сойдет за остальных пятерых граждан. Дамы пришли, чтобы заключить перемирие. Они конфузятся, мнутся. Смотрят смущенно и заискивающе. Им неловко, стыдно.

Метаморфоза произошла благодаря Нини — она им представилась. Принять известного композитора за содержателя притона! Несравненный Жорж Кампари! Волшебник в музыке! Автор удивительной песенки, ставшей гимном поклонников простоты и безыскусности. Ее распевает вся Франции и Квебек в придачу. Цитирую по памяти:

Ангелы и демоны,

И сосед внизу

Вынуждены, бедные,

Ковырять в носу

Пальчиком,

Пальчиком,

Маленьким пальчиком.

Если свербит,

Что кому за дело!

Маленьким пальчиком

Ковыряй смело![11]

Им все объяснили! Мертвец на террасе. Расследование. Недоразумения по ходу дела, суматоха. Побег девчонки.