Болонская кадриль. Очаровательная идиотка. Последняя сволочь - [20]

— Вот именно, Паоло! Моя мать умерла, а я очень скоро отправлюсь следом. Меня прикончили два часа назад, и если я пью, то для того, чтобы не чувствовать себя покойником.

Жак опорожнил второй бокал. Бармен с состраданием покачал головой.

— Послушай, Паоло, — обиженно заметил француз, — если бы ты побывал на свадьбе девушки, которую любишь и собирался сделать матерью своих детей, разве тебе не понадобилась бы бутылка коньяка?

— В таком случае, синьор Субрэй, я спустился бы к себе в погреб и не вышел бы, пока не забыл неверную!

— Беда в том, что мне-то никогда не забыть Тоску… Вот я и должен забыться, потому что не могу ее забыть!

Паоло со вздохом обернулся к знакомым посетителям.

— Мы, мужчины, слишком чувствительны… и они этим пользуются!

Не прошло и часа, как совершенно пьяный Жак рассказал обо всех своих невзгодах полудюжине клиентов Паоло. В зависимости от количества выпитого, одни сочувствовали, другие внутренне посмеивались над незадачливым влюбленным. Неожиданно сквозь пары туманившего мозг алкоголя Субрэй увидел входящего в кабачок тщедушного рыжего человечка, оставленного им в столь плачевном состоянии в церкви Сан-Петронио. Голова отказывалась работать, и Жак поддался первому побуждению. Услышав веселый хохот, пьянчужки изумленно уставились на француза. Он поманил соседей придвинуться к нему поближе и шепнул:

— П-пог-глядите н-на эт-того р-рыж-жего… в-вон т-там…

Паоло склонился над стойкой:

— Ну и что?

— Т-так в-вот, штарина, эт-то… шпи-пи-пи-он!

Вся компания дружно фыркнула, но Субрэй упрямо стоял на своем:

— Г-гов-ворю в-вам… шпи-пи-он… Я… его з-знаю… С-сегодня с-с ут-тра з-за м-мной… с-следит… н-ну?

Здоровенный мясник Арнальдо Фузато недоверчиво покачал головой:

— Ma gue! С чего бы это вдруг он решил следить за вами, синьор?

Субрэй с пьяной серьезностью поднял вверх указующий перст.

— Ш-штобы с-стянуть… м-мой кейс!

— А портфельчик-то совсем легкий! Вряд ли там такое уж ценное сокровище! — усмехнулся посыльный из бакалейной лавки Уго Сарасено.

Все смеялись, то хлопая себя по бедрам, то — друг друга по спине. А Энрико Тенкони, работавший в табачном киоске, сказал, что пришла его очередь заказать всем выпивку. Но Жак не сдавался.

— Т-там н-не… с-сок-кровище… а д-докум-менты… п-причем… с-секретные!

— Ну да! И откуда же они у вас?

— А от-туда… ш-што я тоже…

— Вы тоже пьяны, синьор!

— С-согласен… я пьян… и д-даже ч-чертовски пьян… н-но эт-то н-не м-меш-шает м-мне б-быть… шпи-пионом!

На сей раз Пало Чьяфино сам решил всех угостить — давненько в его кабачке так не веселились! Чтобы поддержать шутку, Арнальдо Фузато потребовал подробностей:

— И как, по-вашему, кто он такой, этот рыжий таракашка и откуда взялся?

— Эт-то… около Л-лондона… Лондона или Ва-Ва-Ваш… ингтона! Н-но и англи-ли-личане… и аме-ме-риканцы… па-пальцем в н-небо!

Корчась от безудержного хохота, приятели устроили такой тарарам, что Роналд Хантер, рыжий агент британского М1-5, поднял глаза над газетой, которую якобы читал (что, впрочем, не мешало ему пристально следить за вожделенным кейсом). Легкий шумок в голове расположил Арнальдо Фузато и Уго Сарасено к щедрости. Они направились к столу английского шпиона и предложили выпить вместе. Роналд Хантер не понял, что происходит, но отказаться не посмел.

— Что вы будете пить, синьор? — подмигнув друзьям, осведомился Паоло.

— Кампари с содовой.

Ему подали бокал. Все чокнулись с самым дружелюбным видом, и англичанин поднес кампари к губам.

— Я пью за ваше здоровье, синьор, — торжественно заявил Паоло. — И позвольте вам сказать, что я еще ни разу в жизни не видел такого симпатягу шпиона!

От удивления Роналд поперхнулся, содовая ударила в нос, бедняга закашлялся и расчихался, из глаз потекли слезы. И все, не мешкая, принялись хлопать его по спине, только Субрэй с пьяной хитрецой спросил:

— Н-ну… к-коллега… в-вы все еще жа-жадтете п-получ-чить м-мой… к-кейс? А?

Англичанин наконец справился с приступом кашля.

— Должно быть, это шутка, синьор, — с достоинством проговорил он, — но я не улавливаю ее смысла.

— Ma gue! — возмутился Уго Сарасено. — А я-то думал, шпионы как раз всегда все улавливают!

Энрико Тенкони поддержал приятеля.

— Может, око Лондона малость подслеповато?

— Но я вовсе не… — попытался было отнекиваться англичанин, однако Арнальдо Фузато дружески хлопнул его по плечу.

— Не волнуйтесь, синьор, мы в курсе!

Субрэй ухватил Роналда за лацканы пиджака.

— В-вы… мне нрав-витесь… ста-ти-рина… н-но я в-все рав-вно н-не м-могу да-да-дать в-вам… к-кейс с до-досье… Фа… Фальеро? П-правда же?

Англичанин в полной растерянности наблюдал, как рушатся все правила осторожности и маскировки, столь терпеливо внушавшиеся ему в М1-5. Мало того, что его инкогнито раскрыто, но эти болонцы не только не возмущаются этим, а как будто даже рады! Ни самому Хантеру, ни его начальству никогда даже в голову не приходило, что однажды он может оказаться в подобной ситуации! Приехав в Италию, Роналд ждал любых неприятностей, начиная от высылки из страны и кончая пожизненным заключением. В случае, если о его миссии станет известно, Хантер готовился претерпеть даже пытки, но ни один инструктор ни разу не намекнул, что он столкнется с бандой отвратительных пьяниц и те начнут во все горло орать о тайном поручении Роналда Хантера, подданного Ее Всемилостивейшего Величества и уроженца Кокермаута, что в графстве Камберленд!