Болеутолитель - [7]
Он рассчитал, что в его распоряжении еще целый час светлого времени для того, чтобы разобраться со своим картежником. Из всех, кто ездит на колясках, он, по мнению Хейда, больше других нуждался в спасении. Похоже, что Отец был с ним согласен. После двух месяцев, проведенных в поисках, прогулках по городу, изучении различных мест и лиц, он уже знал, что игрок раскидывает картишки на Куч-стрит, знаменитой улице, расположенной позади здания Центра церебрального паралича. Именно там находилось его рабочее место.
Редкие светлые волосы Хейда разметал ноябрьский ветер с озера; пройдя несколько шагов по направлению к Дирборн-стрит, он остановился и повернул назад, чтобы проверить, надежно ли заперта входная дверь. Она была заперта вполне надежно, на два замка, но все-таки он испытал немалое облегчение, убедившись в этом, перевел дух; сердце в его среднего сложения теле билось учащенно.
Он стоял на улице, безмолвный, как фигура индейца у табачной лавки.
Хейд сжимал в руке золотое кольцо для ключей и внимательно его рассматривал. Он знал, что запер дверь на оба замка. Ключ от верхнего замка был выполнен в виде перевернутой рождественской елки (такой красивый, дядя Винс, тот, что ты сам выбрал) и все еще сжимался его толстыми пальцами. Кольцо для ключей было украшено шариком на цепи; его прислали на их адрес месяц назад из строительной компании, которая недавно начала работать в районе Ривер-Норт. Посылка была адресована Винсенту Дженсену, и Хейд еще подумал тогда, что это забавно: человек умер, а почта все еще продолжает приходить. Забавно. В самом деле.
Он еще несколько раз взглянул на замок. Психиатр, наблюдавший его в детском реабилитационном исследовательском центре, Эгон Брунидж долго пытался бороться с его навязчивыми действиями, в особенности связанными с запиранием дверей. Подойдя к окну, чтобы взглянуть на свое отражение, он увидел рано поседевшие волосы, похожие на новогодний снег на Банкер-Хилле в парке Гумбольдта, «вдовий мысик» и ледяные голубые глаза.
Блеск его прилизанных волос вызывался не лосьоном, хотя Винс Дженсен оставил бутылочку «Гловер-тоника» вместе с деодорантом и кремом после бритья «Аква-Вельва» — все это стояло на столике в их общей спальне. В данном случае волосы Хейда блестели от мази доктора Слоуна, которую он втирал в ладони. У него была привычка нервно приглаживать волосы в те моменты, когда он не обкусывал ногти. Мазь, пахнувшая смесью скипидара с керосином, была и на его зубах.
Карамельная жидкость, продававшаяся в аптеке клиники «Кук-Каунти» задолго до того, как в употребление вошел ментоловый бальзам, покрывала все участки тела Хейда, до которых он мог дотянуться.
Тело его так и не излечилось от ожогового зуда, хотя доктор Брунидж считал пользование мазью одной из составляющих его комплекса навязчивых действий.
Шагая по улице, он продолжал бороться с непреодолимым желанием вернуться и еще раз проверить, хорошо ли заперта дверь. Но времени у него не было, потому что серая полоска на небе все расширялась. Сегодня Отец сможет, наконец, гордиться им.
Сегодня для калеки самый подходящий день, с уверенностью подумал он. Погода выкручивала ревматизмом его собственные конечности, и он мог себе представить, что того беднягу мучает боль во сто крат сильнее. Да к тому же несчастный чернокожий еще и привязан к своему хромированному креслу. Нет сомнения, что инвалид будет рад его появлению и поблагодарит за избавление от страданий.
Чтобы попасть на Куч-стрит оставалось только перебраться на другую сторону реки. Хейд на минутку задержался перед стриптизным заведением на Норт-Кларк. Это было одно из тех местечек, где ты за деньги мог всунуть свой прибор в дырку, чтобы сидящая в будке женщина его сосала.
Он остановился заинтригованный, потому что обшарпанная дверь отворилась и из нее выехал в инвалидной коляске белый мужчина с густой каштановой бородой — ветеран Вьетнама, решил про себя Хейд — и съехал со ступенек на мостовую. Черты лица его были залиты лиловым неоновым светом рекламы, окружавшей витрину. Реклама гласила: «Нагие тела» и «Сексуальные сцены». Вслед за первым из двери появился еще один мужчина, с длинными до плеч волосами и в замшевой куртке, и пошел за инвалидом, который опережал его, двигаясь в своей коляске.
Вскоре пути их разошлись. Хейду не приходилось встречать ни одного из них раньше, а появление в подобном месте инвалида в коляске вызвало у него настороженное любопытство. Он смотрел, как парень едет вперед, и задавался вопросом, насколько неразборчивой должна быть женщина, готовая взять в рот его дряблый отросток.
Все потенциальные игроки в монте уже разъехались в поездах метро, поскольку наступил «час счастья» — раньше в этом городе «час счастья» означал дешевую выпивку; теперь первоначальное определение стало неверным, и максимум, что могли предложить бары — это даровую пиццу или тому подобное дерьмо в часы перед тем, как жизнь Лупа замирала. Правда, это обычно предлагали уборщицам, чаще всего недавним польским эмигрантам, а их-то выпивка не интересовала.
Поэтому Реджинальд Гивенс не мог надеяться на хорошую поживу — в лучшем случае — на пустую бутылку или алюминиевую банку. Колода карт с изображением казино «Дворец Цезаря» на рубашках лежала у него на коленках, ожидая, когда он уберет ее в коробочку. Бубновая дама имела на рубашке едва заметную складочку, которая и давала шулеру преимущество в игре.
Сдается просторная комната для одного человека. Лиза, девушка с тяжелым прошлым, не верит своей удаче, когда находит уютную комнату в красивом доме, еще и по разумной цене. Хозяева — добрая и приветливая пара. И все кажется идеальным, пока она не находит в спальне предсмертную записку. По словам владельцев, Лиза — их первый арендатор, а записка — ошибка или чья-то злая шутка. Вынужденная раскрыть секреты предыдущего жильца, Лиза сталкивается с происшествиями, которые не поддаются объяснению. Кто-то совсем не хочет, чтобы правда вышла наружу. Стены комнаты давят, загадки становятся все запутаннее, и Лиза уже не понимает, где реальность, а где сумасшедшая фантазия. Если эта комната уже забрала одну жертву, ей нужна следующая?
Во время ночной остановки поезда Катя просыпается в полном одиночестве. Пассажиры бесследно исчезли. Лишь горстка уцелевших встречается на ее пути. Им еще предстоит выяснить, что встреча не случайна. Но времени остается мало – нечто зловещее приближается. И оно голодно. Остросюжетный роман захватит читателя с самого начала и не даст перевести дух до завершения истории.
Полиция находит жестоко убитую Джоанну Бейли, а рядом с ней – ее сестру Сару. Та не может предоставить убедительное алиби; она психически нестабильна и страдает прозопагнозией – неспособностью различать человеческие лица. Все улики указывают на Сару, но она утверждает, что сестру убил неизвестный мужчина, вломившийся к ним в дом. Сара уверена, что кому-то было выгодно подставить ее и обвинить в смерти Джоанны. Но поверит ли полиция словам женщины, не различающей лица, страдающей приступами агрессии, зависимой от психотропных веществ и имеющей темное прошлое? Поэтому Сара должна найти преступника сама…
Сколько нужно времени, чтобы привычная жизнь разделилась на «до» и «после»? Сколько нужно времени, чтобы реальность разлетелась на осколки? Еще недавно Фиона Лоусон была обычной разведенной женщиной, жившей в собственном доме с детьми, над которыми они с бывшим мужем Брамом получили совместное опекунство. Теперь же в ее дом пытаются въехать незнакомые люди, а Брам бесследно исчез. Очевидно, что за мошеннической сделкой стоит Брам. Но что вынудило его внезапно пойти на такое преступление? И где он скрывается? Фиона начинает собственное расследование.
Представьте себе, что вы живёте свою одинокую жизнь, присматриваете за домом родственников, стареньким и никому не нужным "семейным гнездом", и вдруг начинаете слышать Голос, который начинает вами командовать, а вы не имеете сил отказаться. Да и любопытство. Куда оно вас заведёт? Вы находите по указаниям Голоса письмо от неизвестного маленького мальчика, где рассказано об убийстве, и начинаете ваше странное мистическое расследование. В ходе которого вы находите нечто таинственное. И тут ваш дом сходит с ума и выбрасывает вас в аналог этого же дома, где живёт странный мальчишка, написавший письмо.
Действие разворачивается в студенческом общежитии, когда соседи по комнате приносят с барахолки много всякого хлама, который достался им даром. Что ж поделать, студенчество, такой период, когда от халявы буквально сносит голову. Вот только мы забываем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке… Среди бездумно принесенных вещей друзья обнаруживают самый обыкновенный, на первый взгляд, женский портрет, но в первую же ночь они поймут, какая роковая печать нависла над их комнатой.
В дилогии «Стервятники» отразилась жестокая реальность наших дней, перед которой меркнут самые жуткие мистические сказки прошлого. Несколько поколений кровожадных дикарей, поселившихся в пещерах американского штата Мэн и промышляющих людоедством – какая сила способна остановить их жажду крови? Кто может бросить вызов чудовищной страсти охотников за человеческой плотью?..Вполне возможно, что «Стервятники» являются наиболее страшной и ужасающей книгой, которую Вы когда-либо читали.Роберт БлохКогда Вы думаете, что самое страшное уже позади, Джек Кэтчам готовит очередной удар по вашим нервам.«Глория»Читателю нужно вернуться к творениям маркиза де Сада, чтобы по достоинству оценить книги Джека Кетчама.«Глория».
В дилогии «Стервятники» отразилась жестокая реальность наших дней, перед которой меркнут самые жуткие мистические сказки прошлого. Несколько поколений кровожадных дикарей, поселившихся в пещерах американского штата Мэн и промышляющих людоедством – какая сила способна остановить их жажду крови? Кто может бросить вызов чудовищной страсти охотников за человеческой плотью?..Вполне возможно, что «Стервятники» являются наиболее страшной и ужасающей книгой, которую Вы когда-либо читали.Роберт БлохКогда Вы думаете, что самое страшное уже позади, Джек Кэтчам готовит очередной удар по вашим нервам.«Глория»Читателю нужно вернуться к творениям маркиза де Сада, чтобы по достоинству оценить книги Джека Кетчама.«Глория».