Бокал звезд - [31]

Актус и впрямь выздоровел быстро. За считанные дни его длинные руки и короткие толстые ноги вновь налились силой. К концу недели он уже мог ковылять по комнатушкам без моей помощи. Его рассказ подтвердил то, о чем я и так догадывался: Актус был одним из немногих потомков тех, кто пострадал от радиоактивного загрязнения, мутант в третьем поколении, и входил в штат одного из последних университетов, ощутивших тяжесть военной машины.

Первым же делом он изложил мне свою онтологическую теорию…

Хотя жителям гетто приходилось калечить собственных детей, чтобы уберечь от призыва в армию, они продолжали плодиться — как бы то ни было, дети не только причина, но и смысл человеческого существования. Однако мутанты в третьем поколении были поголовно стерильны и вынуждены искать другие способы наполнить жизнь смыслом. Философия — один из таких способов, и шаг от философии к метафизике естественен. Ну, а если вы мутант, отчаянно жаждущий лучшего мира, то сделаете и следующий, последний шаг. Онтология — изучение фундаментальных принципов бытия — была для моего друга единственным raison d'etre[7].

Актус сидел за столом, уставившись на собственные руки.

— Ну, как все прошло, Алан? — спросил он, глянув на меня.

— Она любовница Дестейла.

Он снова опустил глаза. По его крупному телу прокатилась дрожь.

— Вот как… Дестейл, значит. — Он резко встал. — Ты уже принял свое неприятное знание, теперь моя очередь.

Схватив фонарь и махнув мне следовать за собой, Актус затопал в соседнюю комнату, которую в шутку называл «своей лабораторией». Именно здесь он занимался онтологией, суть которой, по его определению, заключалась в свободе от механических приспособлений. Единственной его «аппаратурой» были книжные полки, достаточно просторные, чтобы вместить пухлые записные книжки, койка, достаточно крепкая, чтобы выдержать его вес, и небольшой стол.

На столе лежала только что нарисованная астрономическая карта. Цветная, безупречно выполненная, она изображала двойную звезду — бело-голубой гигант и крошечный белый карлик. Вокруг них на орбитах находились девятнадцать планет — вряд ли многим крупнее точек, но каждая старательно закрашенная сообразно преобладающей флоре либо ее отсутствию.

Актус поставил фонарь на ближайшую полку и нагнулся над картой, словно волосатый бог, созерцающий свое последнее творение. Обезьянобог над чертежами проекта новой реальности.

Он поднял на меня глаза.

— Хочу вкратце повторить свою теорию… Разум человека создает субъективную реальность при участии других разумов. Двух одинаковых реальностей не бывает, как не существует и двух абсолютно идентичных разумов. Однако общее сходство всегда прослеживается, кроме тех случаев, когда из-за различных жизненных обстоятельств у индивидуума возникает настоятельная потребность создать для себя дополнительную субъективную реальность. Если можно так выразиться, шизо-реальность, от греческого — «раскол». Однако сама приставка «шизо» уже намекает на несовершенство этой реальности: она недостаточно полна, чтобы подменить собой ту, из которой хочет убежать шизофреник, вследствие чего он вынужден жить сразу в обеих.

Субъективную реальность можно сравнить с силовым полем идей, которое генерирует человечество. То есть, это массовая реальность или, если продолжить концепцию Беркли[8], массовое esse est percipi: «существовать значит быть воспринятым как идея» всем человечеством. Мы не в состоянии постичь материальную вселенную, однако все же должны признать ее существование и допустить, что та реальность, частью которой мы являемся, состоит не только из субъективного силового поля, но и из лежащей в ее основе «вещи в себе». Познать истинную природу последней мы не можем из-за априорного[9] фактора своей интуиции. Как сказал Кант, «что касается формы… многое можно сказать а рriori, но никогда ничего нельзя сказать о вещи самой по себе, которая могла бы лежать в основе этих явлений».

Возьмем, к примеру, этот стол. Никто из нас не способен воспринимать его без привязки к определенной точке пространства-времени. Однако как вещь в себе он лишен пространства и времени. Это наше априорное знание наделяет его и тем, и другим.

И наоборот, никто не мыслит пространства и времени отвлеченно от объектов или событий. Если не веришь, закрой глаза и попробуй сосредоточиться на чистом пространстве и чистом времени. Обнаружишь, что не в силах представить ни то, ни другое. Уже одно это доказывает, что они не часть вещи в себе, а плод нашего разума.

Следовательно, можно предположить, что вещь в себе нам откроется, только если мы сумеем освободить свой разум от влияния априорного фактора. И хотя мы не сможем обычным способом перемещаться из одной точки в другую, ибо как пространство, так и время будут отсутствовать, нам, возможно, удастся переместиться совершенно иначе: изменив свою индивидуальную субъективную реальность.

Иными словами, если мы создадим настолько достоверную индивидуальную реальность, что она заменит собой массовое силовое поле идей, то сможем передвигаться из одной субъективной точки в другую, из одного субъективного мира в другой или из одной субъективной солнечной системы в другую. А если мы сделаем эту новую реальность достаточно жизнеподобной, у нас получится забрать с собой и других — возможно, все человечество.