Богу - [24]
Шрифт
Интервал
О, вели им замолчать!
Мёртвый спит, и он проснётся,
Чтоб изведать только ад…
Я лежу на дне колодца:
«Сам, голубчик, виноват!
«Сегодня снова жизнь предстала…»
Сегодня снова жизнь предстала:
Душа моя пробуждена,
И вновь из нового бокала
Я выпил нового вина.
Тоска железная сгорела,
Исчез сомнений жуткий дым,
До старых призраков нет дела:
Я вновь люблю и вновь любим…
Сегодня снова близок к цели,
И в сердце, только что немом,
Желанья новые запели,
И грянул новой бури гром.
Я стану весело бродяжить,
Внимая смеху детворы:
Опять деревня, горка, нажить
И в далях новые миры…
Сегодня снова храм воздвижен,
И Бог со мной заговорил
Средь дол, лесов, полей и хижин,
Меж туч и пламенных светил.
Я бедным вес до нитки роздал,
При мне лишь посох да сума;
Опять я — призванный апостол
За пеньем нового псалма…
Ах, нет! Давно конец забавам:
Всё — сон приснившийся рабу!
На мне давно истлевший саван,
И я давным-давно — в гробу…
Пускай другие будут в храме:
Для них и жизнь, и песнь, и гром,
А мне в моей проклятой яме —
Лишь злая память о былом!
«Целую хладное стекло…»
Целую хладное стекло
Любимого портрета:
Его мне время сберегло,
Тебя отнявши где-то.
Печаль прозрачного стекла
Не внемлет поцелую,
И в сердце мертвенная мгла
Томит любовь больную.
Но ты безмолвна под стеклом,
Как прежде ты молчала,
Когда, забывши о былом,
Портрет без слов отдала.
Прильнув к бесстрастному стеклу,
Не в силах разгадать я,
Зачем любовь стремится к злу,
И смерть несут объятья?
Следы тускнеют на стекле
Любимого портрета. —
Когда я буду на столе,
Верни лобзанье это!
«Я гадал тебе, тихая, скорбная, милая…»
Я гадал тебе, тихая, скорбная, милая,
И сказал я тебе: «Не спеши, —
Всё придёт, как назначено высшею силою:
Смерти нет для небесной души.
Отгони ты сомнение, — грех оно, яд оно;
Эти мысли, печали, — как лёд,
И любовь благодатная струйками ладана
В твое грустное сердце сойдёт.
Что такое минувшее! — розовой почкою
В нём таятся грядущие дни.
Все минуты не кажутся ль этой цепочкою,
Что змеится на шее? — Взгляни:
Эти звенья холодные крепко так спаяны:
Что их держит, чья страшная власть?
Кто-то нами невидимый тронет нечаянно,
И дождём они могут упасть!» —
Я гадал тебе, тихая, скорбная, милая,
Обо всём… обо всём… обо всём,
И мечта молодая, любовь легкокрылая
Загорались во взоре твоём.
Но случилось вдруг то, что сказал я заранее,
Ничего, ничего не тая:
Точно волею Рока, что слышит гадания,
Разорвалась цепочка-змея.
И звено за звеном, как былые мгновения,
Покатились, не знаю куда;
И казалось, что видел угасшие тени я,
Будто в час рокового Суда…
Ты от ужаса вскрикнула: «Всё уж потеряно!» —
Я упрямо и твердо сказал:
«О, живи, моя сильная, ярко, уверенно:
Бог устами моими гадал!»
«Блуждал я, не зная путей…»
Блуждал я, не зная путей;
Хранил меня ласково Бог;
Открыты мне души людей,
Я к миру земному не строг.
Знакомы мне зори начал,
И ведомы бури концов:
Я долго и жутко молчал,
Горя от несказанных слов.
Ты вспомни меня как-нибудь,
Как, тихо по миру бредя,
Я сердце твое отомкнуть
Сумел, дорогое дитя.
Для счастья мне не дано сил:
Плачу за обманы и зло. —
А как бы тебя я любил!
А как бы нам было светло!
Обломки былого свежи.
Всё прожито, знаю я сам:
Прошедшего нет для души,
Грядущего нет мертвецам…
А надо и жить, и расти,
И надо любить всех людей…
Отец мой небесный, прости
Безумие грешных путей!
Слаба наша знойная плоть,
Бессилен тоскующий дух,
Но к нашей молитве Господь
Не будет, не может быть глух.
«Я жил. Я умер. Я воскрес…»
Я жил. Я умер. Я воскрес. —
И в бурю жизни брошен снова
Для мук, для песен, для чудес,
И не хочу пути иного.
Опять! земная боль — всё та ж,
Мечты вне времени знакомы:
Тоска, печаль, любовь, мираж
И жажда верить по-другому.
Эй, раб! что было, повтори,
Как будто горе будет реже:
Без снов, без счастья, без зари,
А раны в сердце те же, те же!
Свой круг, так надо, я замкну:
О, как мне в нём темно и тесно…
Итак, — в загробную страну! —
Живу. Умру. И вновь воскресну!
«Своеобразна жизнь! И яркой панорамой…»
Своеобразна жизнь! И яркой панорамой
Мелькает день за днём в лукавой пестроте;
Напрасно жалкий ум, холодный и упрямый,
Желает всё познать, доступное мечте…
Моя любовь была то радостным гротеском,
То вдруг вставал её кошмарный силуэт;
То ослепленный вдруг ее безумным блеском
Терял я разом всё, то сразу меркнул свет.
Мне помнится, как ты Дианой в строгом стиле
Мой путь пересекла, метнув в меня стрелой:
О, как за то потом мы горько заплатили
Разлукой навсегда и ненавистью злой!..
Своеобразна жизнь! Еще одна страница,
И кончена она, и Смерть захлопнет том…
О, праведный Господь, не дай мне вновь родиться,
Прими меня навек в лазурный отчий дом!
«Казалось нам, что только двое…»
Казалось нам, что только двое
Всего нас было на земле,
А небо чёрное и злое
Кривлялось хохотом во мгле.
Ты так мучительно молчала,
Что мне хотелось умереть.
И без конца, и без начала
Печаль плела над нами сеть.
И холод ужаса больного
Сковал мне бледные уста:
Земля ждала, казалось, слова
И потому была пуста.
Луна и звёзды все погасли,
И Время стёрлось, без следа;
Душа скорбела: не сейчас ли
Начало Страшного Суда!
Не будет больше светлых песен,
Не будет больше светлых слов,
И мир немой тосклив и тесен
Для двух забытых мертвецов!..
«Давно у Господа в долгу…»
Давно у Господа в долгу,