Богиня моря - [107]

Тритон снова передвинулся и обнял девушку. Она, переполненная чувствами, захваченная его силой, стала целовать его в губы, в то время как ее руки ласкали тритона, как он перед тем ласкал ее.

— Твое тело не перестает меня изумлять, — прошептала Кики, почти не отрываясь от его губ.

Помня, каким чувствительным становится тело, когда она приобретает облик русалки, девушка касалась тритона лишь кончиками пальцев. Дыхание Дилана участилось; Кики ощущала, как в его теле нарастает напряжение; Дилан покрылся потом, таким же соленым, как вода, мягко плескавшаяся вокруг них. Когда же губы девушки осторожно, неторопливо двинулись вниз по его телу, туда, где человеческая кожа соединялась с сияющим золотом кожи тритона, Дилан задрожал, стиснув зубы.

Потом он стремительным движением поднял ее, и вот уже он лежал сверху, опираясь на локти… В ночном небе обрисовался силуэт его могучего тела, и Кики увидела темные глаза Дилана, горевшие нестерпимым желанием. Она открылась навстречу и, забросив нош ему на спину, выгнулась, молча требуя слияния. Дилан погрузился в нее, Кики яростно встретила его толчок. Он впился губами в ее рот, теперь они были единым целым и двигались все быстрее и быстрее. И Кики опять ощутила нараставшее в ней восхитительное напряжение, а когда тритон содрогнулся в оргазме, ее собственное тело взорвалось наслаждением и ночь разлетелась вдребезги…

Потом Кики уютно устроилась на груди Дилана. Тритон нежно стряхнул с ее плеч налипший песок, и его рука замерла у грациозного изгиба длинной шеи.

— Теперь я поняла, что значит — смаковать, — промурлыкала Кики.

Грудь Дилана мягко задрожала — он хихикнул.

— Мне бы хотелось еще больше продлить наслаждение, — Кики почувствовала, как он пожал плечами. — Но я не смог устоять перед тобой, сирена.

Кики подняла голову и посмотрела на него.

— Сирены — это русалки?

Дилан захохотал и обнял девушку.

— Нет. Сирены — это водяные нимфы.

— Не русалки?

— Определенно не русалки, — Он поцеловал ее в лоб, — Но они обольщают тех, кто полон эротическими желаниями, — И он весьма многозначительно посмотрел на девушку.

— А ты уверен, что они женского рода? Они очень уж похожи на тебя, — поддразнила его девушка.

Дилан улыбнулся.

— Сирен мужского рода не существует.

— Ты, наверное, просто меня дурачишь, — заявила Кики, притягивая к себе голову Дилана. Она поцеловала его в губы, прижавшись к нему всем телом, так, что почувствовала биение его сердца у своей груди.

— Если ты будешь и дальше целовать меня вот так, мы не сможем вернуться до рассвета, — Голос Дилана зазвучал низко от вновь охватившего его желания.

Кики вздохнула и чмокнула его в нижнюю губу.

— Остался всего один день.

— Всего один день, — повторил он, осторожно целуя ее.

Возвращаясь вдоль берега обратно к утесу, на котором стоял монастырь, они не разговаривали. Кики снова покоилась на груди возлюбленного, глядя в ночное небо, уже начавшее менять оттенок из-за близившегося рассвета. Тут вдруг ей в голову пришла некая мысль, и девушка, отведя глаза от неба, принялась смотреть по сторонам.

— Знаешь, а в последнее время я что-то не видела моего друга дельфина. А ты его встречал? — спросила она Дилана.

Дилан немножко подумал, потом покачал головой.

— Нет, мне не попадался этот малыш.

— Ну, наверное, его не стоит винить в том, что он держится подальше отсюда, особенно после того, как Андрас запустил в него камнем, — решила Кики.

— Вообще-то он никогда надолго не оставлял Ундину. Я уверен, он где-то здесь. — Дилан махнул рукой в сторону моря, — Ждет возвращения своей принцессы.

— Надеюсь, что ты прав, — сказала Кики, стараясь подавить беспокойство.

По воде вокруг них побежала зыбь, а шум волн, бьющихся о берег, сказал Кики, что они уже совсем недалеко от монастыря; Дилан повернул и медленно поплыл к берегу.

— Здесь ты уже можешь встать, — сказал он.

Кики нащупала ногами дно, но не разомкнула объятий.

— Небо светлеет, — напомнил он и поцеловал ее в лоб.

— Лучше бы оно этого не делало, — пробормотала Кики.

Дилан обхватил ладонями лицо девушки.

— Тогда и этот последний день никогда не минует. Помни, любимая, когда кончится день — наступит ночь…

— И тогда я приду к тебе… навсегда, — закончила она.

В их поцелуе прозвучало нежное обещание. Но прежде чем направиться к берегу, девушка взяла Дилана за руку, соединив их пальцы, и сказала:

— Повтори еще раз, как долю ты готов меня ждать.

— Вечно, Кристина. Я буду ждать тебя вечно.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. И очень неохотно отпустил ее. Кики повернулась и пошла к пляжу.

Вокруг уже начало светлеть по-настоящему, и девушка без труда отыскала свою сорочку. Она как раз отряхивала с нее песок, когда над берегом разнесся резкий голос:

— Хватайте шлюху!

Глава двадцать девятая

Из небольшой рощицы у подножия утеса с торжествующим видом вышел настоятель. Неподалеку от него топтались смущенные монахи. А рядом с аббатом Уильямом стоял сэр Андрас, так близко, что в слабом свете близкого утра их тела как будто слились. Лицо рыцаря выглядело как бледное пятно, на котором виднелись только глаза, ярко светившиеся серебром ненависти. Рыцарь крепко держал плачущую Изабель.