Боги Синтеоса - [8]

Ладно, я кое-что помню, как это ни странно. Слушай!

«Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, какое оно, дабы я знал, каков век мой.

Вот, Ты дал мне дни, как пяди, и век мой, как ничто пред Тобою. Подлинно, совершенная суета всякий человек живущий.

Подлинно, человек ходит подобно призраку: напрасно он суетится, собирает и не знает, кому достанется то.

И ныне чего ожидать мне, Господи? Надежда моя на Тебя.

От всех беззаконий избавь меня, не предавай на поругание безумному.»

— Это не совсем то, — неуверенно сказала я.

— Выбирать не приходится, — усмехнулся Саша. — Вот подумай: совсем недавно он строил планы мирового господства, а теперь его будут есть черви. Или подумай о человечках Синтеоса: для них мы бессмертны. Только по плечу ли нам бессмертие?

— Ну, там видно будет…

— Верно! Верно, черт побери. Поживем — увидим. Помоги-ка…

Мы опустили тело Игоря в могилу и закопали.

— Как ты думаешь, он не встанет? — вдруг спросил Саша.

— Как это — встанет? — у меня мурашки побежали по коже.

— Не знаю. Как вампир.

— Сам ты вампир! Говоришь с тобой, а все без толку…

— Ладно, ладно. Пошли домой.

13. Александр

В последнюю ночь меня терзали кошмары.

Мне снилось, что я прихожу в Институт и попадаю на экзамен.

Ужас в том, что к экзамену я совершенно не готов. На самом деле такого не бывало никогда, но в этом кошмаре по какому-то невероятному, противоестественному стечению обстоятельств я зря потратил время, отпущенное на зубрежку, и совсем не помню — как.

Я не помню даже, какой предмет надо сдавать.

Но поворачивать назад поздно: я вхожу в аудиторию.

За длинным столом у доски сидит экзаменатор. Это наш Иван Аркадьевич. Он дружески улыбается мне и жестом приглашает брать билет. Как не хотелось бы разочаровать его!

Мне выпадает билет номер один с одним-единственным вопросом — «Ванда». Я поднимаю глаза и вижу мертвое тело Ванды, лежащее на столе. Она совершенно голая, я могу видеть ее упругую грудь и животик, и это возбуждает во мне сильное желание.

Теперь я понимаю, что от меня требуется.

Я раздеваюсь донага, залезаю на стол, раздвигаю ее холодные изящные ножки и приступаю к делу. Сквозь шум крови в ушах мне слышится стук мела по доске.

Когда я кончаю, из зала раздаются аплодисменты.

Опустошенный, я неловко поднимаюсь и вижу экзаменатора, одобрительно кивающего мне. Только это вовсе не Иван Аркадьевич. Это — Игорь! В руке он держит указку, обращенную к доске, на которой ярко-белым по черному выписаны математические формулы. В этот последний миг сна они впечатываются в мое больное сознание огненными письменами.

Я просыпаюсь весь мокрый.

Смысл формул мне ясен, и ничего ужаснее быть не может.

Но это не избавляет меня от необходимости переодеться.

Сменив белье и натянув брюки, я подхожу к окну. За пределом купола продолжается тайная жизнь Нового Мира. Однако теперь мне все видится в ином свете. Я сделал свое последнее открытие…

Звонок выводит меня из транса. Как давно я не слышал этого звука! Почему он вдруг зазвонил? Пара минут требуется мне, чтобы вспомнить. Конечно, мы же сами собрали эту схему! Звонок должен был включиться тогда, когда Индекс Реальности достигнет единицы. Значит, этот счастливый момент настал. Я издаю безумный смешок, накидываю рубашку и бегу вниз…

14. Марина

Последние часы я провела, наблюдая, как выстраиваются в ряд «девятки» на электронном табло.

Настроение у меня было просто прекрасное.

Я думала о разных приятных вещах.

Например, о том, как меня всегда недооценивали и как ловко я всех провела. Поразительно, как много людей верит, что женский ум обратно пропорционален красоте. Очаровательная глупышка — это мое амплуа, мой имидж. Это маска, которую я одеваю на карнавал жизни. Мой способ выживания в безжалостном мире. А что прикажете делать бедной девушке? Конечно, порой бывает горько, больно и обидно. На такие случаи есть Память, которая ничего не прощает, и Судьба, что направляет события верной рукой. Эти две подружки никогда не предавали меня. Рано или поздно он приходит — миг торжества, когда все обиды и страдания окупаются.

Итак, я покончила с лучшей подругой и героем-любовником. Остался один только Сашка. Надо быть справедливой: он мне ничего не сделал. То есть, наверное, считал Игоревой подстилкой, но это я сама постаралась… Так что к нему я испытываю только жалость и презрение. Ох уж этот Сашка! Наш закомплексованный святой, вечный отличник, фанатик науки…

Что такое их наука? Сухая книжная мудрость, бесплодная игра самодовольных мужчин, куда нас принимают в виде исключения. Я никогда не относилась к ней серьезно. И никогда не стеснялась смущенно хихикнуть, соблазнительно улыбнуться, показать коленки, чтобы вытянуть нужный балл. Разве не смешно: некоторые мнят себя покорителями Мироздания, а сами не могут справиться со змеями в собственной голове. Моя наука — совсем другая…

Итак, Сашке я ничего не сделаю. Я просто его не пущу. Нам все равно не составить приличную божественную пару. Мы не сможем править вместе. Он сломает весь кайф своим нытьем и проповедями. Нет уж, лучше я буду Единственной!

С детства я любила сказки про принцесс. А однажды решила, что я и сама — принцесса, только никто этого не замечает. Может быть, я принадлежу иному, волшебному миру, за пределами видения этих жалких людишек, что окружают меня. И в один великий день за мной придут посланцы этого мира и призовут на трон.