Богатые наследуют. Книга 2 - [18]

Дойдя до ее дома, Поппи поднялась вслед за ней по скрипучим деревянным ступенькам в комнату на третьем этаже. Простая широкая железная кровать занимала большую часть помещения, но девушке как-то удалось втиснуть туда еще и стол, туалетный столик, умывальник с большой раковиной и таз с кувшином, пару старинных стульев, обитых голубым потертым бархатом, с торчавшим из прорех конским волосом. Каждый свободный клочок пространства был завален кучей вещей, которые вызывали любопытство у Поппи; тонкие шелковые шарфы из дешевых магазинов, кое-какая бижутерия и баночки с румянами, забавные безделушки и морские ракушки, открытки, на которых были изображены звезды мюзик-холла и актрисы, вытертые кусочки меха, выцветшее красное боа из перьев, пара помятых соломенных шляпок на стоячей вешалке – и стопки книг.

– О, я образованная, – сказала девушка, заметив взгляд Поппи на книги. – Я умею читать и писать. Я ходила в школу – мой отец следил за этим. И это все, что он для меня делал, ублюдок!

Налив воду в покореженную кастрюлю, она встала на ветхий стул и зажгла единственный газовый рожок, который призван был освещать комнату. Она подкрутила его так, что в нем заполыхало сильное пламя, и стала держать над ним кастрюлю.

– Конечно, это запрещено, – усмехнулась она, – но мы все так делаем. Нам говорят, что в один прекрасный день мы взорвем тут все к черту – ну и плевать!..

Она философски пожала плечами.

– Чашечка горячего кофе стоит того! Неожиданно колени Поппи ослабели, и с еле слышным стоном она упала на стул.

– Что такое? – резко спросила девушка. – Надеюсь, не беременность? Если так, то я знаю тут кое-кого, но это стоит денег. Такого рода штуки недешевы.

Поппи покачала головой, и девушка стала ее опять рассматривать.

– Голод, – сказала она уверенно. – Я видела это и раньше.

Достав из буфета с занавесками большой глиняный кувшин, девушка вынула оттуда буханку хлеба и кусок сыра. Отрезав от них по ломтю, она протянула это Поппи.

– Съешь это, – сказала она грубовато, – и выпей горячего, а потом посмотрим, что нам делать.

Поппи оглядела бедную, убогую комнату девушки и подумала, ей самой едва-едва хватает еды.

– Нет, спасибо, – поблагодарила она вежливо. – Я просто не могу взять вашу еду.

– Просто не можешь? – девушка опять засмеялась своим грудным, грубоватым смехом. – Хорошенький разговорчик, мисс! А где ты так научилась говорить по-французски?

– Моя гувернантка в Сан-Франциско научила меня, когда мне было пять лет, – ответила Поппи, тоскливо глядя на сыр.

– Давай, давай! – девушка ободряюще подвинула его Поппи. – Ешь! Мы можем одновременно и поболтать. Предупреждаю тебя: я хочу знать все – о Сан-Франциско, о гувернантке, о шикарных туалетах – все! И поподробней. Сначала скажи, как тебя зовут, – потребовала она, когда Поппи нерешительно откусила кусочек сыра.

– Поппи, – ответила Поппи, откусывая еще.

– Поппи! М-м, это прелесть! А меня Симонетта… Вообще-то я Берта, но я всегда ненавидела это имя и сменила его на Симонетту. Обычно меня зовут Нетта.

– Нетта это тоже прелесть, – Поппи наслаждалась вкусом свежего хлеба – в последнее время она ела черствые, невкусные батоны и просто забыла, каким бывает свежий душистый хлеб.

Попугай заерзал у нее на груди, и Поппи поспешно распахнула жакет и взяла птичку в руки, нежно гладя его перышки.

– Он такой мягкий, – сказала она Нетте. – Потрогайте его. Он даже мягче, чем шелковистый бархат, правда?

– Я не знаю, – ответила Нетта. – Я никогда не трогала настоящий бархат.

Но ее глаза светились нежностью, когда она коснулась птички.

– Посмотрите на цвета, – воскликнула Поппи, – изумрудный и алый на крыльях, и такой чудесный сапфирово-голубой около головки. А его глаза! Чистый топаз. Я думаю, он красивее, чем сами эти камни.

Попугай тряхнул головой и стал рассматривать Поппи одним топазовым глазом.

– Ой, Нетта, смотри, смотри, ему уже лучше! – воскликнула она восторженно.

– Наверняка он такой же голодный, как и ты, – возразила Нетта.

– А как ты думаешь, что едят попугаи? – Поппи посмотрела на нее в ужасе. – У меня нет денег, чтобы купить ему специальную еду.

– Тогда с этого момента ему придется есть то же, что ешь и ты, ладно? – проговорила Нетта, отщипывая маленькие кусочки хлеба и сыра и превращая их в крошки, которые она протянула попугаю на ладони. Острый клюв маленькой птички за секунду подобрал все крошки.

– Только посмотри на него, – улыбнулась Нетта. – Я думала, что он клюнет меня, а он такой ласковый – как ребенок.

Потом она взглянула на темноту за окном и зажгла посильнее газ.

– Становится поздно, – сказала Поппи. – Мне пора уходить…

– Уходить куда? – решительно спросила Нетта. Поппи повесила голову, ничего не отвечая. Нетта колебалась только секунду. – Лучше останься пока здесь, – сказала она мягко. – Кровать достаточно большая для двоих – я знаю, я пробовала, – добавила она с дерзкой улыбкой. – Да и потом меня не будет ночью дома – когда в гавани стоят три только что приплывших корабля.

Она взглянула на Поппи, застывшую на стуле, глаза ее были полузакрыты от усталости.

– А-а, черт с ними, с этими кораблями, – сказала она весело. – Вот что я скажу, тебе, Поппи, свернись калачиком на кровати и поспи, я уйду ненадолго, а когда вернусь, мы с тобой пойдем в кафе «Виктор'з» и съедим хороший горячий ужин с бутылкой вина, но предупреждаю тебя, я хочу услышать твою историю.