Бог войны - [4]

Но, хотя все уже приблизились к машинам, чтобы ехать, на полигоне, очевидно по инерции, еще что-то происходило. Потому что из дырявого лесочка вдруг вылетела куцая батарейная колонна, расходясь веером, резервный тягач отстал и ткнулся за куст, шесть остальных развернулись с ходу, из них разом, как чертики их шкатулок, выскочили расчеты, отцепили и развели станины, слетели чехлы, кувалды звякнули по сошникам, вгоняя в землю длинные стойки… Фигурка за боевой линией взмахнула флажком, и пушки ударили четким залпом – километровые дорожки пыли взметнулись от стволов и протянулись к зеленым щитам – снаряды шли по низкой траектории все это менее минуты. Командующий поднял бровь вопросительно.

Батарея дала два залпа, мигом снялась на подлетевшие тягачи и переместилась метров на пятьсот влево, на позицию с передвижным щитом.

– Кто это упражняется? – спросил командующий, показывая, что удивлен тем, что в столь завалящем полку кто-то что-то умеет, и то по недоразумению, надо полагать.

– Командир противотанковой батареи капитан Степченков! – с особенной четкостью доложил командир полка.

– А что без приказа? Задобрить меня хотите?

– Никак нет! – рубил полковник.

Командующий неохотно протянул руку, в которую адъютант вложил бинокль. Внизу на мятой равнине орудия уже были приведены «к бою». Щит полз вдоль линии. Гулко стукнуло первое орудие, высоко подпрыгнув на колесах и на миг зависнув в пылевом шатре, словно подавилось проглоченным в отказе стволом. В бинокль отчетливо просматривалось, как белые щепки брызнули за щитом от образовавшейся дырки.

– Хм, – сказал командующий утомленно.

Еще пять хлопнули поочередно, и пять раз споткнулся пятнистый прямоугольник в своем движении.

– Хм, – повторил командующий.

Щит пополз назад. Одновременно скакнули три пушечки, три нити легкого праха слились в цель, щит резко дернулся в размахах, помедлил, последовал дальше. Врезали залпом три другие.

– Неужто умеет? – с напускным презрением спросил командующий.

– Умеет, – подтвердил полковник.

Батарея дудухнула единым громом, оседающая муть клубилась над огневой: щит расщепился иззубренно, улетела вкось кувыркающаяся доска. Командующий оперся о крыло машины и сдвинул фуражку..

– Дай-ка сюда этого комбата, – приказал он.

Газик сорвался с места и рискованно полез прямо вниз с холма. Все наблюдали, как он катит по полю к батарее, останавливается…

Через пяток минут, газуя и рыча, он выскочил наверх, открылась дверца, и взорам ожидающих явилось воронье пугало.

Тощая кривая фигура, путая шаг, с издевательской нелепостью промаршировала к командующему, и растреснутый тенорок доложил:

– Товарищ генерал-лейтенант! Командир противотанковой батареи… полка капитан Степченков по вашему приказанию прибыл! – Он лихо опустил от козырька руку, из-под топорщащегося хэбэ выпал грязный носовой платок.

– О господи, – сказал командующий. – Один есть офицер у тебя в полку, так и того вблизи показывать никому нельзя.

По свите дунуло смешком. Ко всему вдобавок, на вишневом шнобеле комбата отблескивали невероятные очки – толстые, с какими-то составными стеклами, подобающие, наверное, профессору филологии в читальном зале, испортившему зрение в архивных изысканиях. «Пятнадцать суток ареста за внешний вид!..» Командующий посуровел и выпрямился.

– Спасибо за отличную стрельбу, капитан! – отчеканил он, взяв под козырек.

– Служу Советскому Союзу, – недобрым, вяловатым, некомандным голосом ответил странный капитан. Выглядел он лет на сорок, наверное.

– Где так стрелять научился?

– В поле, – свободно ответил капитан, и даже наметил пожатие плеч. Генеральская свита слегка нахмурилась, как бы показывая, что осуждает такую вольность, что с командующим армией таким тоном говорить не след. – А солдат где учил? – улыбнулся командующий. Капитан хрустнул камешком под сапогом.

– Там же, – отозвался с оттенком утомленного удивления. – В классе… в парке… Дело нехитрое, долго ли.

– А по тревоге сколько поднимались?

– С нормативом на «отлично», – ответил капитан так, как отвечают на надоедливый вопрос что-то само собой разумеющееся. Командующий обернулся к наблюдателям:

– Врет?

– Он не врет, – проговорил комполка.

– Противотанковая батарея вышла сразу, – подтвердил коротенький подполковник из свитских. – Ты же докладывал, там с ходу в воротах пробка встала?

– Они забор повалили и вышли.

– Вот как, – сказал командующий неопределенно.

Степченков стоял перед ним по стойке, никак не соответствующий ни «смирно», ни «вольно», и шевелил пальцами. На носу его повисла капля, он поднял платок с земли и высморкался.

– Из каких вообще систем стрелял? – спросил командующий, потому что по обстановке, по настроению надо было еще что-то спросить.

– Из всех. – Как? Что значит – «из всех»?

– Из всех систем наземной ствольной артиллерии, – скучновато уточнил тот.

– Из И-тридцатых?

– Из М-тридцатых.

– Из ЗИСов?

– Из ЗИСов.

– Из Д-тридцатых?

– Из Д-тридцатых.

– Из Т-пятнадцатых?

– Из Т-двадцатых тоже.

– Из самоваров?

– И из «гвоздик» тоже…

– И как? – начал веселеть командующий от необычности случая.

– Точно так же, – с неуставной флегматичностью ответил Степченков.