Бог войны 1812 года: артиллерия в Отечественной войне - [22]

Наиболее эффективной для поражения неприятеля Кутайсов считал дистанцию в пределах от 200 до 600 м от орудия. Но он советует с дальности ближе 650 м применять «новые наши картечи», то есть картечные снаряды, состоящие из чугунных картечных пуль, которые в то время внедрялись в практику артиллерии взамен свинцовых. Считалось, что свинцовые пули раскалываются чаще при соударениях, чем чугунные, а образовавшиеся осколки портят канал ствола и не долетают до цели, снижая эффективность поражения. «Сомнительными» с точки зрения поражения цели Кутайсов называет выстрелы, близкие к пределу прицельной дальности стрельбы большинства орудий; «довольно верными» — выстрелы, поражающие более 30 % целей, а смертельными — более 75 %.

Кстати, до 1833 г. в русской артиллерии батареей именовалось не воинское подразделение, а позиция, где установлено некоторое число орудий — от двух и чуть ли не до ста.

В «Общих правилах действий батарей» Кутайсов писал: «До тех пор, пока не установлены истинные цели неприятеля, батареи должны состоять из малого числа орудий, и, быв рассеяны в разных местах… вы представляете собой малую цель, а сами имеете более средства ему вредить косвенными и перекрестными выстрелами…»

Как видим, Кутайсов заранее отдал инициативу «врагу рода человеческого». Ну а тот со времен Тулона заранее планировал размещение своих батарей.

Наиболее же важен был вопрос ведения огня батареей, атакуемой противником. Со времен Павла I потеря орудия считалась таким же бесчестьем, как и потеря знамени. В результате артиллерия в бою снималась с огневой позиции при первом же подозрении, что ей угрожает опасность захвата орудий неприятелем. «Тех командиров артиллерийских рот, у которых в сражении потеряны будут орудия, ни к каким награждениям не представлять», предписывал Александр I.

Но вот после ожесточенных споров с артиллерийскими и пехотными начальниками Кутайсов за три дня до Бородинского сражения пишет распоряжение командирам всех артиллерийских бригад: «Подтвердить от меня во всех ротах, чтоб оне с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем господам офицерам, что, отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно только достигнуть того, чтобы неприятелю не уступить ни шагу пашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собою; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесет неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий»[28].

Ординарец Кутайсова прапорщик 2-й гвардейской легкой артиллерийской роты А.С. Норов, доставивший вышеприведенное распоряжение в гвардейскую артиллерийскую бригаду, в своих воспоминаниях дает несколько иной вариант перевода последней фразы этого документа: «…Если за всем этим батарея была и взята, хотя можно почти поручиться в противном, то она уже вполне искупила потерю орудий»[29].

Ясно одно — смысл этого распоряжения в том, чтобы снять с артиллерийских командиров ответственность за потерю орудий в бою, что вело к их наказанию, как бы мужественно ни действовали их подразделения. Против такого порядка выступал еще ранее и А.П. Ермолов.

Глава 4 БОРОДИНО

15 августа Наполеон с гвардией вошел в село Семлево. На другой день корпус Даву и кавалерия Мюрата двинулись на Вязьму. Жара стояла нестерпимая, солдаты французской армии буквально дрались за глоток мутной воды из болота. Русский арьергард под начальством Коновницына поджег все склады провианта в Вязьме.

Войдя в Гжатск, Наполеон приказал 21 августа в три часа дня сделать всеобщую перекличку боевых сил, находившихся в Гжатске и в непосредственной близости. Оказалось 103 тысячи пехоты, 30 тысяч кавалерии и 587 орудий. Но еще продолжали подходить отставшие части.

Пробыв в Гжатске 21 и 22 августа, император 23 августа в час ночи выступил с гвардией из Гжатска. Наполеон шел ускоренным маршем, очень тесня арьергард Кутузова, явно желая либо принудить нового главнокомандующего к генеральному сражению, либо на плечах отступающей русской армии войти в Москву.

22 августа главные силы русской армии с артиллерией заняли Бородинскую позицию, где Кутузов решил дать генеральное сражение.

Местность, на которой располагались русские войска, представляла собой большей частью открытую, слегка всхолмленную, покатую с востока на запад равнину, пересеченную рекой Колочей и ее многочисленными притоками, протекавшими в узких овражистых поймах. Болотистые и обрывистые берега рек Колоча и Москва на северо-востоке позиции и крупный лесной массив на юго-западной ее оконечности в значительной мере затрудняли маневр крупных масс конницы и артиллерии противника, представляя тем самым выгодные условия для обороны.

В отношении боевого применения артиллерии местность в районе Бородина представляла собой большие выгоды для обороняющегося. Высоты в районе деревни Горки, севернее и южнее деревни Семеновское, а также восточнее деревни Утица являлись удобными местами для огневых позиций и установки большого количества артиллерийских орудий. С них хорошо просматривались подступы к позиции на глубину 4―5 км, что исключало возможность внезапной атаки со стороны противника. Одновременно с этим размещение артиллерии на высотах давало возможность организовать на ближних подступах фронтальный, фланговый и перекрестный картечный огонь перед всем фронтом позиции. Наличие же естественных препятствий в виде ручьев, протекавших с юга на север, и оврагов перед центром и правым флагом позиции в известной степени затрудняло движение плотных колонн противника во время наступления и тем создавало условия для более эффективного применения сосредоточенного огня русской артиллерии.