Бог Нептун не любит Украину - [26]

Поэтому, что касается командных слов в ВМСУ, то никакого официального документа там нет до сих пор… Как говориться, каждый сам себе режиссер… Кто как переведет с русского, так и командует… Ну а чтобы киевское начальство и львовская профессура остались довольны, построив на палубе личный состав, украинские офицеры, вначале, как можно громче, кричат:

«Шикуйсь! Струнко!», что в переводе с «мовы» означает: «Ровняйсь! Смирно!» После этого украинские военно-морские командиры уже со спокойной душой переходят на русский. Да и в повседневной жизни украинские моряки тоже обычно предпочитают именно русский язык, оставляя украинский для общения с киевскими начальниками и представителями прессы.

Интервью бедных украинских военоморов всегда выглядят очень смешно. Журналист задает вопрос по-украински. После этого следует томительная пауза — интервьюируемый мысленно переводит услышанное на русский, чтобы понять, о чем же его спрашивали, а потом, морща лоб, начинает сочинять ответ на украинском. И, только сочинив, медленно подбирая слова и периодически сбиваясь на русский, выдает ответ. Так всегда ведут себя люди, которые в повседневной практике пользуются другим языком, а не тем, на котором им задают вопросы. Отсюда и долгие паузы и мучительная мимика на лице. Ох, не легка ты, «державна мова»!

Еще в 1960-х годах у нас, севастопольских школьников, ходили анекдоты про «мову»:

— Как по-украински будет «дом»?

— Хата.

— А «брюки»?

— Штаны.

Весь юмор состоял в том, что хата и штаны — они и в русском языке имеются наравне с домами и брюками. Только смысловой оттенок имеют особый: если «хата», то непременно в деревне и под соломенной крышей, а если штаны, то плохо сшитые, мешковатые и без стрелок…

Ну, а как здесь не вспомнить классика русской литературы Ивана Тургеньева и его роман «Рудин», написанный в весьма неблизком от нас 1855 году: «Вот мы толковали о литературе, — продолжал он, — если б у меня были лишние деньги, я бы сейчас сделался малороссийским поэтом.

— Это что еще? хорош поэт! — возразила Дарья Михайловна, — разве вы знаете по-малороссийски?

— Нимало; да оно и не нужно.

— Как не нужно?

— Да так же, не нужно. Стоит только взять лист бумаги и написать наверху: „Дума“; потом начать так: „Гой, ты доля моя, доля!“ или: „Седе казачино Наливайко на кургане!“, а там: „По-пид горою, по-пид зелено’ю, грае, грае воропае, гоп! гоп!“ или что-нибудь в этом роде. И дело в шляпе. Печатай и издавай. Малоросс прочтет, подопрет рукою щеку и непременно заплачет, — такая чувствительная душа!

— Помилуйте! — воскликнул Басистов. — Что вы это такое говорите? Это ни с чем не сообразно. Я жил в Малороссии, люблю ее и язык ее знаю… „грае, грае воропае“ — совершенная бессмыслица.

— Может быть, а хохол все-таки заплачет. Вы говорите: язык… Да разве существует малороссийский язык? Я попросил раз одного хохла перевести следующую, первую попавшуюся мне фразу: „Грамматика есть искусство правильно читать и писать“. Знаете, как он это перевел: „Храматыка е выскусьтво правыльно чытаты ы пысаты…“ Что ж, это язык, по-вашему? самостоятельный язык? Да скорей, чем с этим согласиться, я готов позволить лучшего своего друга истолочь в ступе…»

К чему я это? А к тому, что придумывать искусственные слова типа «грае, грае воропае, гоп! гоп!» или «баранчики розхитати та змастити», а потом умиляться над ними — есть давняя малороссийская традиция.

Да и вообще в ВМСУ много было и остается забавного. Так, если в российском флоте, получив приказание, подчиненный отвечает командиру лихим и элегантным «Есть!», то в ВМСУ он ограничивается лишь одним протяжно-блеющим «Є!…» Тут уже не только гуцульскими предгорьями веет, но и конкретным животноводством.

Вот такой он украинский флот, отдающий команды и говорящий на языке другой державы. Другого такого случая в истории мировых флотов я что-то не припомню… Ну, не химера ли это?

За все годы своего прозябания ВМСУ так и не стали настоящим флотом ни по боевой подготовке, ни по боевому духу, не по традициям. Вспомним, что если гимн Украины, это всего лишь калька с гимна Польши, то флаг военно-морских сил Украины — это калька с военно-морского флота кайзеровской Германии. Кто не верит, сравните эти флаги. Увы, но даже в этом Киев не создал ничего своего, как говорится, не хватило, ни ума, ни фантазии.

* * *

Как известно, при разделе Черноморского флота Украина с пеной у рта требовала себе ровно половину корабельного состава и береговой инфраструктуры, утверждая, что это будет началом великого украинского флота. О каких-то конкретных задачах, под которые бы организовывался будущий флот, о реальных политических и экономических возможностях Украины никто и думать не хотел. Девиз был один: заграбастать, как можно больше!

К примеру, ВМСУ с радостью прибрали себе часть арсенала Черноморского флота, даже не удосужившись разобраться, что собственно храниться в «укранизированных» штольнях. Прозрение пришло позднее, когда, осмотрев вожделенную добычу, украинские моряки взгрустнули — в штольнях хранились абсолютно никому не нужные снаряды давно распиленных крейсеров проекта 68-бис и списанных еще в 50-е годы XX века линкоров. Подсчет во сколько обойдется утилизация всего этого нахапанного «богатства» сразу надолго испортило настроение украинским военноначальникам.