Бог любит Одессу - [19]

— Нина, от твоих цифр у меня крыша едет. Ты лучше скажи, сейчас стан­ция государственное предприятие или частное?

— Пять лет назад весь имущественный комплекс его был передан в аренду на сорок девять лет обществу с ограниченной ответственностью «Инфокс».

— И как это общество обеспечивает безопасность функционирования станции?

— Ну если с этих, то существует охрана, и на территорию станции посто­ронним вход воспрещен.

— Ясно, а как и где осуществляется сама очистка воды?

— Вот смотри на этот макет, — Нина коснулась указкой нескольких точек. — На станции около семидесяти фильтрационных установок. А сама фильтрация осуществляется путем прохода речной воды из Днестра через слои песка с добавлением реагентов коагулянтов. В последующем полученная чистая вода обеззараживается введением жидкого хлора.

— Господи, и здесь хлор, — делано возмутился Олесь.

— Это не тот хлор, о котором ты думаешь, его концентрация выдержива­ется на заданном уровне.

— А это что за манекены? — спросил Олесь.

— Это униформа работников станции. С передачей водоканала в част­ные руки фирма стала одевать работников в разные виды спецодежды. Это ремонтники, это эксплуатационники, а это охрана.

— Да, — произнес Олесь, — у охраны форма, как у американских поли­цейских.

— Что-то вроде, — ответила Нина, — просто начальник охраны у нас жил раньше в США.

— Ну, тогда все понятно, — сказал Олесь, — а что-то вроде рест-рум у вас есть?

— Есть, — ответила Нина, — я владею английским, вот мужское отделе­ние, а рядом женское.

— Вы позволите, на десять минут? — спросил Олесь.

— Да, — ответила Нина.

Олесь зашел в мужскую комнату и прислушался. Как он и предполагал, Нина сделал то же самое, так как он услышал звук захлопнувшейся двери.

Олесь быстро вышел из комнаты, прошел к окнам, которые выходили на территорию станции, отодвинул щеколду, запирающую створку ставни. А чтобы окно случайно не открылось, засунул между рамой и ставней зубо­чистку, с удовлетворением отметив, что со стороны станции сигнализации на окнах нет.

Быстро вернувшись в мужскую комнату, Олесь дождался стука дверей женского отделения и тоже вышел в зал с экспонатами.

— У меня столько впечатлений за день, — сказал Олесь, — что я боюсь не уснуть сегодня ночью.

— Все будет с точностью до наоборот, — ответила Нина, — сейчас я провожу тебя до квартиры, и ты уснешь как убитый. Завтра я на работе, а послезавтра.

— Отличная идея, — сказал Олесь, — встречаемся послезавтра.

Зам. главы администрации Беляевского района был украинцем по рожде­нию, но носил русскую фамилию Васильев. Однако по фамилии к нему никто не обращался, а звали его уважительно Аверьяном Семеновичем.

Был он из бывших военных, которые в девяносто втором решили оста­вить службу, потому что вокруг происходило что-то малопонятное. Военные, которых раньше называли «защитниками Родины», вдруг стали «паразитами на теле народа».

Васильев уволился в запас и вернулся к себе на родину в поселок Беляевку. Здесь он какое-то время работал тренером в ДСШ, а потом во время выборных кампаний показал себя хорошим организатором и уравновешен­ным человеком, что было немаловажно, особенно в начале девяностых, когда процент истериков, психопатов, а то и просто шизофреников, рвущихся во власть, зашкаливал.

Так Аверьян Семенович стал заведующим организационным отделом администрации, а потом и первым замом главы.

Каждый вечер, где-то около восьми вечера, он в своем кабинете подводил итоги дня и смотрел, что ему нужно сделать назавтра в первую очередь.

Вот и вчера ему позвонили из Института государственного управления и попросили ознакомить гостя из Москвы с процессом руководства районом, плюс показать ему достопримечательности Беляевки.

Ничего необычного, Аверьян Семенович занимался этим ранее неодно­кратно. Но.

Вчера в Беляевке случилось ЧП поселкового масштаба. Кто-то из приез­жих поколотил Горбача.

А надо отметить, что Горбач, он же Горби, был местной достопримеча­тельностью. Нельзя сказать, что он был полным отморозком. В детстве был вполне нормальным мальчишкой, если бы в начале девяностых к его отцу не приехал двоюродный брат из Херсона. Брата звали Шамиль, но фамилия у него была Таранян.

Такие несочетаемые имя и фамилия, казалось, не давали их носителю шансов на жизненный успех. Хотя, смотря что понимать под таковым.

Поначалу ничего не предвещало беды. Брат занялся коммерцией, но быстро прогорел. Тогда он попытался стать смотрящим от одесских жуков по Беляевке. Но и тут ему не хватило то ли куража, то ли некоего авторитета, которым все же должен был обладать смотрящий за той или иной территорией.

Однако, поварившись в криминале и рядом с криминалом, он приобрел нужные связи, купил кафе возле рынка и стал успешным ресторатором. Так, во всяком случае, он себя называл. Правда, злые языки утверждали, что весь его доход вовсе не из-за деликатесных блюд и вареных раков, которые в кафе подавали к пиву особо дорогим гостям, а от неких пожертвований, которые вносили в кассу кафе, а точнее, карман хозяина, карточные игроки, приезжав­шие ночью из Одессы в Беляевку поиграть.

Что касается племянника по кличке Горби, то дядя сначала взял его на работу на должность официанта, но потом понял, что тот распугает всех нор­мальных посетителей, и перевел в администраторы. Горби весь день околачи­вался в одном из залов кафе. Иногда к нему приходили друзья и подруги, но сие не возбранялось, поскольку все платили за пиво и раков.