— Кто-нибудь еще пострадал?
Достав платок, я начал отряхиваться. Подморозило, грязи на дороге и нет почти.
— Да нет, слава богу. Но ремонт вам, господин хороший, в копеечку влетит…
— Ладно, лишь бы все живы…
— Протокол будем заполнять?
Я уставился на инспектора, как на идиота.
— Разумеется! — и показал свое удостоверение. Парень взял под козырек.
— Простите, товарищ… господин полковник… Не признал.
— А тебе и не положено. Так что оформляй, честь по чести. Потом проверю.
Отвернувшись, я отжал капот, и, плюнув на пальто, полез смотреть. Всё в порядке… Колодки? Да нет, ерунда.
По спине пополз противный холодок. Может, здесь собака и порылась? Кто-то охотится на сотрудников Управления? И еще в мыслях вертелось что-то из досье Мерфи… Помниться, там тоже кто-то в столб врубился. Совпадение?
— Михалыч! Адрес нашел?
— Нашел. Левая какая-то контора, на самом деле. Типа, страховая. Они справку и выписали… Я тебе звонил.
— Прости, не услышал. Я тут в аварию попал.
Повисла пауза. Наконец Михалыч спросил:
— Цел?
— Так, ободрался немножко. До свадьбы заживет.
— Понял.
Голос у Михалыча сразу изменился. Про свадьбу — это был наш с ним код: переходим, мол, на осадное положение, потому что доверять больше некому…
Домой нельзя. Если авария — это покушение, то и дома могут ждать. Ладно… Надо узнать: каким образом отключили тормоза? С тем хмырем, что вчерашнее заключение лепил, я теперь совсем по-другому побеседую. Несчастный случай, как же… Кремлева убрали, к бабке не ходи! Значит, за мной тоже следили. Или в Управлении — крыса. Всякое бывает.
— Машину заберут на нашу штрафную стоянку, проведут экспертизу…
— Экспертизой я сам займусь.
— Но… Это против правил! Вы же сами сказали…
— Оформляй! И укажи, что пострадавший обязуется явиться по первому требованию и предоставить независимое экспертное заключение. Насколько я помню, это правилами допускается.
— Но вы же, извините, не пострадавший! Вы же сами всех давить начали!
Вот в чем дело! Со стороны, значит, выглядело, будто это я сбрендил, вырулил на встречку… Он поэтому и рапорт писать не хотел! А что? Костюм приличный, стрижка модная — штук пятьдесят с меня срубить можно, как с куста… Ничего, перебьется.
— Кто кого давил, эксперты разберутся. Так что… Если у тебя всё готово — давай подписывать и честь имею. Недосуг…
АЛЕКС МЕРФИ
— Эй, просыпайся.
— Сколько прошло времени?
— Не знаю. Часа два.
— Ого… Всё тихо?
— Как будто. Пойдем, сейчас будет наш поезд.
Я с усилием потер лицо. Помотал головой, встал — в груди сразу забулькало. Еле сдержал очередной приступ кашля.
— Боюсь, у меня не получится запрыгнуть на ходу…
— Не ссы. Я билеты купила.
— Ты что, выходила? А документы? Деньги?
— Интернет, дубина. Всё просто.
— Я тебе отдам…
— Ой, заткнись. Вот, намотай мой шарф, спрячь лицо. Погнали…
…Она взяла билеты в двухместное купе. Как только я увидел застеленный колючим одеялом матрац, не раздеваясь, рухнул лицом вниз, с облегчением расслабляясь.
— Знаешь, я тут подумала: тебе и вправду стоит улететь. Во избежание.
Так не хотелось разлеплять веки…
— И каким образом? — промычал, не открывая глаз.
— Я пошарила по друзьям. У одного моего знакомого есть приятель, у которого двоюродный брат служит в военной части, под Смоленском. Нужно туда добраться. У них — транспортные самолеты, а военную технику не досматривают. В Америку, конечно, не попадешь, но из страны вывезут. У тебя сколько-то денег есть? А то они дорого берут.
— Хватит. — было еще несколько анонимных счетов… — Долго туда ехать?
— До Смоленска — пять часов. Ну и там…
Дальше ничего не помню.
ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ
Узнав адрес вчерашнего горе-эксперта, поймал такси. Выбрал старый потертый седан. Добрался без происшествий. Только у подъезда вспомнил, что сейчас — середина дня, он же на работе… Но вовремя сообразил, что сегодня — суббота. Выходной.
После мучительно долгого ожидания к двери всё-таки подошли. Я показал удостоверение.
— Кто… Как… Как вы меня нашли?
Очкарик протирал мятое личико, обрамленное скудной бороденкой. Были на нем растянутые треники и огромная майка. Толкнув парня в цыплячью грудь, я шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь.
— Спокойно! Командовать парадом буду я!
После аварии на меня нашел злой, веселый кураж. Или я их, или они — меня. Третьего не дано.
— Итак, уважаемый э-э-э…
— Максим Ванадиевич…
— Максим. Сейчас вы мне подробненько расскажете, как вчера оформляли заключение о состоянии автомобиля Кремлева, Константина Петровича. Помните такого?
— Да никак не оформлял! Написал, что велели, и вся недолга! — парень сплюнул в раковину, пустил струю воды, стал плескать себе в лицо.
Я оторопело упал на табурет. Кухня была маленькая, но уютная и чистенькая. Занавесочки, фиалки на подоконнике… И тут послышался детский плачь, приглушенный дверью. Мне стало не по себе.
— Простите, Максим, я как-то не подумал… — я кивнул на дверь в комнату. — Может, поговорим на улице?
— Его убили! Убили, понимаете? — он сорвался на крик, но шепотом, что было особенно страшно.
Мой кураж куда-то исчез. Твою дивизию! А ведь кто-то мог наблюдать, как я вхожу… Перед глазами потемнело. Сидя в чужой крошечной кухне, слыша плачь младенца, я вдруг пришел в себя.
