Боевой режим - [10]

На КП ВВС я встретил начальника нашего отдела кадров. Он отвёл меня в сторонку и, попросив на него не ссылаться, по-дружески показал телеграмму: «…4 ВА ВГК сообщает: достойных для замены старшего лейтенанта Гутян Ю.С. нет…».

«И что же мне теперь делать? — спросил я в недоумении. — Не буду же я до самого вывода тут торчать!»

«Не кипятись, чем могу — помогу (наш новый начальник отдела кадров уже второй раз в Афгане, причём первый раз честно работал авианаводчиком, пока его после тяжелого ранения не перевели на КП ВВС 40 армии) но предупреждаю: шанс до самого вывода заторчать тут есть очень большой».

«Но до этого ещё почти целый год!»

«Всё может быть, но повторяю: сделаю всё возможное. Пока одно посоветую: не паникуй и не вздумай писать рапорт на отпуск. Тогда точно застрянешь до вывода».

Моё состояние понять можно. «Ложиться на сохранение» было глупо. Я продолжал мотаться по заставам и вертолётным площадкам вдоль дроги от Кабула до Пули-Хумри, через перевал Саланг, выполняя приказания командира 108 мотострелковой дивизии.

После моей работы на «Магистрали» в качестве начальника ГБУ 345 отдельного гвардейского парашютно-десантного полка, как и предполагал его командир Валерий Александрович Востротин, генерал-майор Барынькин (командир 108 мсд) меня из поля своего зрения не выпускал. Я работал уже по его планам. Ходить в горы со 181 мотострелковым полком или с каким-либо другим меня уже почему-то не пускали, что огорчало изрядно, так как с офицерами штаба дивизии, учитывая моё «старлейское» звание, общаться неформально не всегда было удобно, хотя в ЦБУ (центре боевого управления) моё мнение значило много.

Встречаясь с полковыми офицерами, с которыми пройдены вместе не одни боевые, мне становилось немного грустно и обидно из-за того, что с ними хожу уже не я, а кто-то другой. Но немного успокаивало то, что из-за моих частых разъездов друзья меня все же не считали офицером штаба и относились соответственно, как к «своему»….

— Так ты что, до самого вывода отпахал? — на этот раз перебил уже Валерий Васильевич.

— Нет. Бог миловал, — ответил я, отхлебнув чайку из заботливо поданной Алексеем Омелиным чашки.

Народ явно ждал продолжения рассказа.

— По приезду в Баграм меня, как всегда, ждала куча писем. В основном там были письма от жены. Получил весточку от моего училищного друга Коли Кравчук (он по распределению попал служить в Джиду, что в Забайкальском военном округе). Мы не виделись уже более трех лет, но писали друг другу письма очень часто. Когда я попал в Афган, Николай стал вкладывать в конверт вместе с письмом различные вырезки из газет или журналов. Это чтобы я совсем не закис от «информационного голода».

Пришло письмо и от Володи Церковского, бывшего нашего начальника, который после замены в Союз вернулся к себе в Бобруйск. Володя узнавал через меня о делах нашей группы, рассказывал о том, что сильно скучает о нас. Уже не удивило его сообщение о том, как ему после Афгана трудно было работать на прошедших учениях, где столкнулся с тем, что все наработки в этой войне не учитываются военноначальниками, что всю службу просидели в «теплых местах» и поэтому лучше знают, как правильно нужно воевать. Многие по возвращению с войны сталкивались с подобными вещами.

В своем ответном письме я описал ему сложившуюся ситуацию с моей заменой, на что через месяц с небольшим получил от него приятную весть: «Я прочитал выдержки из твоего письма своим ребятам. У меня служит лейтенант Полищук, единственный из группы, что не был в Афгане по своей молодости. Возможности заменить тебя он не упустил. Уже догуливает отпуск, загранпаспорт готов. Так что у тебя есть реальный шанс отметить День Победы или вместе с семьёй, или совместить его с отвальной…».

Кстати, когда запахло заменой, то мозги у меня действительно заработали по-другому. Казалось, еще две-три недели и я буду уже в Союзе. Это действительно расслабляет. Но всё получилось вовсе не так, как мечталось.

— Что, заменщик не приехал? — не выдержал Соколовский.

— Заменщик приехал вовремя, но по прилёту в Кабул вновь прибывших собрал командарм Громов. «Мне не нужны необстрелянные кадры на выводе! Отправляйте их обратно в Союз», — бросил он кадровикам. Но разве нормальный офицер может, приехав в Афган сразу же вернуться обратно, даже не понюхав пороху? Говорят, некоторые на колени падали, чтобы их оставили.

Не знаю подробностей, но Юрка Полищук, мой заменщик, умудрился остаться. Правда, к нам в Баграм он так и не попал. Работал с кабульскими наводчиками, сопровождал колонны, а я то на ЦБУ (центре боевого управления) 108 дивизии сидел, то мотался по заставам с различными поручениями комдива.

Перед выводом Джелалабадской базы на Саланге установили радиомаяки, и однажды комдив послал меня проинспектировать их и заодно убедиться в готовности вертолётных площадок. Выехали рано утром. Как всегда без сопровождения, но по указанию комдива я связывался с каждым блокпостом и выносным постом вдоль дороги. Наше продвижение отслеживали, поэтому мы чувствовали себя в относительной безопасности. Но все же, как только проехали Баграмский перекрёсток, начались сюрпризы.